У входа в Шахрай. Ураз Баева

сцены и тут же отнял руку.

      Мирас прошел глубже в толпу, напоследок подбадривающе хлопнув Аяна по плечу. Он показался Аяну немного взволнованным своим первым званным вечером, но Аян был слишком озабочен своими переживаниями, чтобы поддержать брата. Он стоял вместе с отцом у сцены – Губернатор предупредил, что после объявления помолвки им тоже придется подняться. От этой идеи у Аяна скрутило в животе, и он порадовался, что не разделил с Мирасом закуски. Тем временем Губернатор промокнул взмокший лоб, облизнул губы и занял место музыкантов. Свет во всем зале тут же притушили, направив оставшиеся софиты на Губернатора. Все взоры тут же обратились к нему.

      – Дорогие гости! – В наступившей тишине голос хозяина дома звучал неожиданно громко и твердо. – Я рад видеть здесь каждого. Наш город, наше государство, переплетает тонкая сеть родственных связей. Все мы, наш отважный и стойкий народ – семья. Каждый ребенок, каждый мужчина и старик – мой брат, племянник и дядя, с которым я готов разделить кров, пищу и последнюю рубаху! И я рад, что в этот день, – он обвел рукой зал. – На этом скромном празднике, нас окружают родные люди. Сегодня моей старшей дочери Рание исполняется пятнадцать лет. Рания, девочка, подойди к мне, ну же! – Губернатор кивнул в противоположный от Аяна край сцены, и тот наконец-то впервые увидел свою невесту.

      «Невыразительная» – первое слово, пришедшее Аяну на ум. Действительно, невысокая худенькая девушка, одетая в розовато-персиковое платье, казалась прозрачной на фоне окружающей роскоши. Тусклые волосы, слабо обещавшие завиться, были уложены в модную прическу. Раскосые глаза на треугольном лице смотрели в пол, в руках ни к месту болталась блестящая сумочка. Шею закрывал широкий воротник платья, но худенькие плечи торчали из проймы, отчего казалось, что платье было больше девушки на размер-другой.

      Рания вышла на сцену и встала рядом с отцом. Тот обхватил ее за плечи, отчего девушку пошатнуло. Под ярким светом софитов кожа ее казалась еще более пугающе-бледной и такой тонкой, словно была готова прорваться при резком движении. Только на щеках неравномерными пунцовыми пятнами проступало смущение. Гости неистово аплодировали, некоторые даже выкрикивали поздравления, показавшиеся Аяну чересчур пылкими. Кто-то положил на край сцену букет зеленых цветов. Губернатор подождал, когда толпа утихнет, затем еще раз дернул девушку.

      – Рания, дочь, поблагодари гостей!

      Еле слышно Рания ответила, любуясь носками своих туфель. Один из тонких локонов выпал из прически, не выдержав пристального внимания. Однако, это сыграло девушке на руку – ее лицо, уже совершенно пунцовое, хотя бы немного скрылось. Губернатор произнес еще несколько слов о том, как быстро растут дети, затем понизил голос. Он сделался неожиданно серьезным.

      – Прежде чем продолжить, я хочу напомнить нам всем о важности единства, уважения и веры Богу. Не веры в Бога, вы правильно услышали. А веры Создателю, в его деяния и умысел. Ведь именно недоверие людей в правильность