У входа в Шахрай. Ураз Баева

К Губернатору? – Толстяк пожал руки Сейту и юношам, заняв в лифте столько же места, как и все семейство.

      – Аман, рад приветствовать, – вежливо ответил Сейт. – Да, ты ведь тоже приглашен?

      – Коне-е-ечно, ну а как же! Вот только заскочу в Совет, – ответил толстяк перед тем, как лифт тронулся вновь. – Ох, Шанша, ненавижу лифты! – Он промокнул гигантским, как скатерть, платком вспотевший лоб.

      Перед лифтом прошествовал ряд заведений, баров и ресторанов. В некоторых из них проводили «вечера знакомств». На них, под чутким наблюдением кумушек молодые, не обремененные брачными контрактами люди знакомились с не менее молодыми приятными людьми. Такие вечера были поставлены на поток и приносили немало денег организаторам. Аян знал, что иногда представители девушки (а нередко и парня) могли внести щедрые пожертвования в «вечера», только бы их дитя попало именно на тот, где будет отдыхать холостой отпрыск хорошей семьи.

      – Моя бы воля, я бы эти проклятые будки! Ну да ладно, нам некогда разъезжать: работы как всегда, сам знаешь. В Министерстве Экономики снова какой-то переполох, вечно у них что-то не сходится! А нам в Совете приходится разгребать их отчетность! Даже сегодня. К чему такая срочность? – Он недовольно надул губы и покосился на Сейта. – А ты рано, Монке. Боишься опоздать?

      – У нас с Губернатором есть некие… дела, которые хотелось бы решить до начала праздника, – ответил Сейт.

      «Будут обсуждать наш контракт»– догадался Аян. Аман, однако, пришел к своему выводу.

      – Дела? Хм, хм… Монке…

      Не имея возможности развернуться, толстяк искоса посмотрел на братьев и будто бы что-то вспомнил. В черных поросячьих глазках загорелась идея.

      – Монке, а сыновья у тебя ведь никем не окольцованы? Моя внучка, помнишь, ты видел ее на юбилее…

      – Адель?

      – Да, Адель! Ей ведь скоро тринадцать, можно бы обсудить женитьбу одного из твоих красавцев на моей единственной внучке. Наша семья, как ты знаешь, известна плодородием!

      – Да, это так, – коротко ответил Сейт.

      Аян посмотрел на брата – Мирас округлил глаза. «Ну что, посмотрю, как ты будешь радоваться свадьбе с толстушкой Адель!» – ехидно подумал Аян и подмигнул брату.

      – О, ваша остановка! – объявил Аман, когда лифт в очередной раз остановился.

      Семейство попрощалось с толстяком и кое-как протиснулось наружу. Стеклянные двери выплюнули их прямо на площади Благодетели Сулу, перед домом Губернатора. С верхних этажей можно было увидеть, что он имел форму овала, однако Аяну, стоявшему перед зданием, всегда казалось, что оно круглое. Сложенный из белого мрамора дом, которому больше подходило слово «дворец», светился изнутри. Он привлекал к себе внимание не только проходящих мимо горожан – жилище потомков Шанша был местом поклонения, к которому привозили школьников и делегации рабочих с целью поднятия патриотических настроений. Над белоснежными колоннами блестела золотом лепнина высотой в два человеческих роста: