Лев пустыни. Юлия Галанина

тут в действие вступил Масрур. Скинув на землю мешок с нарядом госпожи, он выдернул из ножен свой тяжелый, кривой нож.

      Масрур делал им все – от свежевания барашка до чистки яблок. Жаккетте лезвие ножа больше всего напоминало выстиранный, висящий на веревке носок[27] – такое же вытянутое, изогнутое, с утолщением в ближней к острию части. Заточен он был по внутренней стороне и идеально сбалансирован.

      Масрур метнул свое оружие вслед убегающему. Нож, вращаясь в полете, как падающее семечко ясеня, настиг убегающего. Все произошло очень быстро и тихо.

      И камень, и нож достигли цели одновременно. Но камень, в отличие от ножа, не попал.

      Фатима встала и шепотом произнесла очень длинную фразу по-арабски. Главным словом, повторяющимся через каждые три-четыре, было «аш-шайтан». Жаккетта тоже поднялась и стряхнула с покрывала выбитые из стены камнями кусочки глины.

      Они подошли к лежащему. Человек был убит наповал.

      Масрур вытащил из тела нож, вытер об одежду убитого и убрал обратно в ножны.

      – Это собака из тех шакалов, что за медную монету готовы убить маму! – сплюнула Фатима, осмотрев труп и опять опуская покрывало на лицо.

      Жаккетта без сил привалилась к стене, колени ее подгибались.

      – Это привет от красавицы Бибигюль! – прошипела Фатима. – Мерзкая скорпиониха! Она хочет напугать Фатиму! Масрур, мы дойдем одни. Ты бери этого дохлого осла и неси к задней калитке змеи Бибигюль! Это мой подарок и привет! Смотри, не накапай кровью по пути! Пусть будет непонятно, где он убит!

      Невозмутимый Масрур вытряхнул из мешка на руки Жаккетты шелковые одеяния Фатимы. Затем натянул пустой мешок на голову и верхнюю часть туловища убитого и понес страшную ношу к дому Бибигюль.

      Фатима с Жаккеттой припустили к дому.

* * *

      Уже в своем дворике Фатима шлепнулась на скамеечку и с облегчением вытянула толстые ноги.

      Жаккетта сдернула с головы опостылевшее покрывало и тоже села возле цветов.

      – Ну мерзавка! Ну ведьма! Аллах великий да отравит ей жизнь! – ругалась Фатима. – Попадись ты мне в темном место, я сделаю на твоей голове вместо кудрей лысую плешь! Дочь шайтана! Она смеет обижать Фатиму!

      – А нас не схватят за убийство? – спросила дрожащая Жаккетта.

      – Нет! – рявкнула Фатима. – Кто видел, что было? А? Кому надо ворошить грязь? Ты думаешь, Масрур зарезал человека? Нет! Масрур убил шакала! Кто знает, что шакал нападал? Только Бибигюль. Бибигюль найдет эту мертвую бродячую собаку у своего дома и поймет: не надо обижать Фатиму. Если в ее голове ум есть, Бибигюль уберет мертвое тело и будет молчать! Все соседи на улице спят. Кругом живут порядочные люди, люди, которые не дураки совать свой нос на улицу в ночную пору.

      – А почему вы говорили там, на улице, по-французски?

      – Потому, мой цвэточек, что если кто-то шел стороной, он слышал чужую речь. Значит, кто говорил? Неверный говорил. А Масруру все равно, какой язык слушать! Пойдем домой, спать не будем, будем ждать. Длинная ночь. Время сказок. Масрур долго не придет. Надо отнести мешок с подарком на другой конец города. И не попасться ночному сторожу,

27

Ассоциации у Жаккетты, конечно, своеобразные, но ведь она черпает их из своей жизни. Хочу напомнить, что носки тогда вязались без пятки – это поможет представить кривизну и форму лезвия.