Суер-Выер и много чего ещё. Юрий Коваль

сказал Фалл Фаллыч. – Назовём его ОСТРОВ РАЗГОВОРА ДВУХ РАВНОАПОСТОЛЬНЫХ БРАТЬЕВ С НЕБОМ.

      – Шикарно, – сказал капитан. – Тонко и умно, но не длинновато ли? И где вы видите равноапостольных братьев?

      – Да вот они, две эти вечные скалы. Они и объясняются с Небом посредством бурления вод, рокота пенных волн, пения звонкой гальки.

      – И вы уверены, что они разговаривают с Небом? А может, между собой?

      Фалл Палыч прислушался, вытянув шею к равноапостольным скалам.

      – Они толкуют о любви и вере, – сказал он, – о страсти и грехе. В их речах звучит очень много философских размышлений. Да, они говорят между собой, но Небо их слышит!

      – Назовите просто: ОСТРОВ РАЗГОВОР.

      – А насчёт равноапостольных братьев?

      – Опустите, батюшка, от греха, да и не поймёшь, кто тут из них Кирилл, кто Мефодий.

      – Разговор, – сморщил носик Пал Фаллыч. – Фю, фю… Диалог! Вот слово! Где мой жезл?

      Длиннющий жезл с вострым наконечником и набалдашником, украшенный золотом и каменьями – слава богу, не крюк! – быстро нашёлся и с поклоном был подан служителю культа.

      Надо сказать, что к этому торжественному моменту на палубе собралась вся команда. Все с интересом ожидали, как наш поп станет нарекать и открывать остров.

      – Слушай меня, о Остров! – сказал Фалл Фаллыч и возложил с борта на берег свой могучий жезл. – Нарекаю тебя: ОСТРОВ ДИАЛОГ. А вы, о Скалы, говорите между собой о вере и страсти, о добропорядочности и о вечном блаженстве, о высокой нра…

      – Хорош, – прервал священника капитан. – Хватит, батя, нарекли – и достаточно, и закончим на высокой нра… и пускай потомки думают, что это такое. Название «Остров диалог», конечно, никуда не годится, и мне придётся из всей вашей речи вычленить действительно сильное название. Итак, этот остров называется – ОСТРОВ ВЫСОКОЙ НРА…

      Глава LVIII

      Драма жизни[11]

      Между тем на левой скале что-то заскрипело, открылась дверь из пещеры, и на свет божий вышел человек в брюках с карманами и в пиджаке без карман.

      Он стал потягиваться,

      крякать,

      зевать,

      протирать очи,

      икать,

      чесаться по всему телу и в затылке,

      хлопать себя по лбу,

      ковырять в носу,

      хвататься за сердце с криком: «Корвалолу!»,

      сморкаться,

      чихать,

      пердеть так, что с гор срывались камни,

      и выделывать разные прочие номера и коленца.

      Мы только надеялись, что он не заблюет, но он вполне скромно поссал в пролив.

      Короче, человек этот не был похож на равноапостольного брата, потому что явно был с похмелья. Даже с борта нашего фрегата чувствовался могучий запах прерванного сном богатырского перегара.

      На другой же скале, как раз напротив, открылась другая дверь, и новый из пещеры явился человек. У этого карманов на брюках не было, карманы были на клетчатом жилете, а в руках он держал рентгеновский снимок, который с интересом разглядывал против солнца.

      – Ты

11

Великому другу, названому брату Виктору Белову посвящается.