Суер-Выер и много чего ещё. Юрий Коваль

к острову Сциапод, мы несколько раз производили рекогносцировку и ещё кое-какие действия.

      Наши кое-какие действия сердили капитана, и он просил нас таких действий не производить.

      Но мы всё производили и производили.

      Тут Суер плюнул и произвёл такое действие, что некоторые из нас внезапно облысели и действия производить бросили.

      – Вот и молодцы, – похвалил нас капитан, – а то всё производите и производите… Посмотрите-ка лучше в подзорную трубу, что это там виднеется на острове.

      Я посмотрел в трубу и в зарослях кривандий заприметил большую человеческую подошву голой ноги.

      Как некая крыша сарая или пагоды, сверкала она среди пальм и кактус[5].

      Пятка подошвы была обращена на зюйд, а мысок – на север. Подошва слегка поворачивалась то с зюйда на вест, то с норда на север.

      – Вёсла на воду! – крикнул капитан.

      Старпом кинул вёсла на воду, и мы посыпались в шлюпку.

      – Курс на пятку! – кричал Суер. – Праруля!

      Вогнав наши вёсла в песок прибрежного ила, мы выскочили на берег и побежали в сторону подошвы, которая легко угадывалась среди пальм и кнуций.

      – Осторожнее! – предостерегал Суер. – Не спугните его. Он раним и легко убегаем.

      Но мы всё равно, как скоты, шумно ломали лианы и пили воду из растений кривандий, откуда хлестал жидкий голландский сыр.

      Наши шумные отсасывания не испугали подошву, и мы вышли на поляну, на которой находился невиданный нами прежде Сциапод.

      Прекрасная улыбка мелькнула на его бородатом лице, когда он увидел нас. Детские глаза его ни на секунду не затуманились, и мы поняли, что наблюдаем действительную редкость, которая случайно сохранилась под небом Великого Океана.

      Действительно, как прекрасен был Сциапод, как невинен и скромен был он, лежащий на спине!

      Его единственная нога с огромною подошвой обращена была прямо к солнцу, и, как зонтом, он прикрывался ею от палящих лучей раскалённого светила.

      – О двуногейшие господа! – воскликнул он, когда мы приблизились. – Прошу вас скорее в тень моей подошвы, ибо даже ваши достойные ноги, собранные воедино, не смогут своими подошвами произвести тени, моей ноге подобной.

      Мы достали пиво, виски, помидоры и уселись вокруг Сциапода в тени его великой и одинокой ноги.

      – Ну как? – добродушно спрашивал нас одноногий монстр. – В тени-то полегче будет?

      – Весьма и весьма сладостная тень, – отвечал тенелюбивый лоцман Кацман. – В тени вашей подошвы куда приятней, чем под тентами ресторана «Савой-Берлиндер».

      – А почему у вас всего одна нога? – спрашивал Пахомыч. – Что это? Боевые действия или хирургия?

      – Да нет, – весело отвечал Сциапод, – мы, Сциаподы, рождаемся с одной ногой, чем и отличаемся от вас, двуногих, от трёхногих марсиан, восьминогих моллюсков, а также от разных сорока- и тысяченожек.

      – Но простите, милостивый государь, – сказал Суер, – с ногою всё ясно, но интересует один вопрос: чем вы, собственно, занимаетесь?

      – Как

5

Это не опечатка, так в пергаменте. Кстати, именно этот остров посвящается Игорю Яковлевичу Соколову, который это дело понимает.