Покуда я тебя не обрету. Джон Ирвинг

этажа. Девушки из музыкальной академии шли вровень с ними. Джек понял, что мама очень взволнована, – у двери она долго рылась в карманах, ища ключ. Она забыла, что ключ-то у Джека, – по сценарию эту часть реквизита должен был представлять зрителям он.

      – Вот, держи, – сказал Джек, отдавая маме ключ.

      – Зачем ты его взял, мог же потерять, – сказала мама.

      Джек не знал, что и думать, еще ни разу он не видел маму такой рассеянной.

      – Мы просто хотели посмотреть на Джека, – как бы продолжая разговор, сказала Высокая.

      – Но потом мы решили заодно сделать и татуировку, – сказала Невысокая.

      Алиса впустила их в номер, и снова Джеку показалось, что она ведет себя так, будто давно с ними знакома. Войдя, мама зажгла свет, а Высокая опять склонилась перед Джеком; наверное, она снова захотела прикоснуться к его лицу, но сдержалась и просто посмотрела ему в глаза.

      – Когда ты вырастешь, Джек, – сказала она, – у тебя будет полным-полно девушек.

      – Почему? – спросил мальчик.

      – Эй, думай, что ты ему говоришь, – сказала Алиса.

      Невысокая полная симпатичная девушка с длинными волосами тоже встала на колени перед Джеком.

      – Прости нас, пожалуйста, – хором сказали девушки.

      Джек не понял, к кому они обращаются, к нему или к маме.

      Алиса села на кровать и тяжело вздохнула.

      – Ну и какую татуировку вы хотите? – сказала она, смотря мимо девушек; она очень старалась не глядеть им в глаза.

      Наверное, Алиса увидела какую-то ауру безрассудства, окружающую двух бравых девушек, и поняла, что Джек тоже это чувствует.

      Высокая и Невысокая и в самом деле собирались сделать одну татуировку на двоих – разбитое на две половинки сердце (на этот раз с трещиной по вертикали), так чтобы одну половинку Алиса вывела на левой груди Высокой, а другую – на левой груди Невысокой. Не очень-то оригинально, подумал Джек, но даже в четыре года он уже понимал, что в самой идее сделать себе татуировку оригинального чрезвычайно мало. Мало того что разбитое сердце едва ли не самая массовая татуировка, так ведь еще способов изобразить его очень немного, ну а уж место, где его изображают, почти всегда одно и то же.

      В те дни татуировка еще играла роль этакого сувенира – памяти о поездке, о любви всей твоей жизни, о разбитом сердце, о гавани, где тебе довелось побывать. Тело служило чем-то вроде фотоальбома, так что от татуировок не требовалось быть произведениями искусства. Да они и не были ни искусно выполненными, ни приятными на глаз – хотя отвратительными не были тоже, по крайней мере, татуировщики никогда не пытались намеренно делать плохую работу. И конечно, старые татуировки всегда сентиментальны – у несентиментальных людей не принято метить себя на всю оставшуюся жизнь.

      Да и как татуировкам быть оригинальными, если их смысл – выражать что-то совершенно ординарное, например твои чувства к матери, к возлюбленному, который тебя бросил, твой первый выход в море. Впрочем, это все моряцкие татуировки, а моряки – сентиментальный народ.

      Наверное,