Сломанное небо Салактионы. Андрей Лисьев

раздался другой голос, принадлежавший человеку моложе:

      – Говорит Чарли Кутельский – пилот геостанции. Раз мы вас слышим, значит посадочный шаттл вошел в атмосферу Салактионы. Что вы видите?

      – Небо темнеет. Мы падаем?

      – Что показывают приборы?

      – Ничего. Моргает какая-та лампочка. – ответила Элизабет.

      – Займите место пилота.

      – Но тело?

      – Уберите его!

      Едва не ломая ногти, Роверто отстегнула ремень пилота, за воротник кителя потянула на себя, уронила тело в проход между сидениями. Оттолкнула чуть дальше, чтобы мертвый толстяк не касался никаких рычагов.

      – Элизабет, раз вы до сих пор живы, не все потеряно, – сказал молодой.

      – Приборы отключены, а связь она включила, – удивился первый более взрослый голос.

      «Это – геолог», – догадалась Роверто и огрызнулась:

      – Я умею читать!

      Она села в кресло:

      – Я села. Что теперь?

      – У вас над головой по правую руку тумблеры включения двигателей. Они должны быть в положении «на себя», – сказал Чарли.

      Элизабет посмотрела наверх:

      – Они и так в положении «на себя»

      – Выключите и включите.

      Она подчинилась:

      – Ничего не происходит.

      – Так. Тогда вернитесь в коридор между кабиной и салоном. Напротив туалета по левую руку закрытая панель. Откройте ее, там рубильник, он должен быть в положении «вверх». И на всякий случай, там же будет табло с множеством кнопок. Пробегите пальцами по ним всем. Выключите и снова включите. Поспешите, Элизабет!

      Стараясь не наступать на лежащее ничком тело пилота, Роверто прошла в коридор, открыла панель, выполнила приказ с Салактионы. Вернулась в кресло.

      – Все туристы мертвы? – услышала она шепот геолога, но не ответила.

      Включила двигатели. Они, наконец, загудели.

      – Все в порядке. Двигатели включились, – доложила Роверто и осмотрела панель перед собой, – Но приборы работают не все.

      – Не важно. Панель между креслами пилотов включилась?

      – Да.

      – Ткните в нее пальцем и выберите автопилот.

      – Выбрала. Ничего не произошло.

      – Справа колонка «мемори». Выберите «позавчера», когда вы прилетали на первую Салактиону.

      – Выбрала, – подчинилась Элизабет.

      – Что «горизонт»?

      – Я не вижу горизонта. Темно. Мне холодно!

      – Горизонт – это прибор. Сразу перед штурвалом слева. Колеблющийся крестик на фоне нарисованного крестика. Видите?

      – Там три крестика. – заметила Элизабет.

      – Отлично. Желтый – это автопилот. Подвижный крестик должен совместиться с желтым. Значит, шаттл вышел на посадочную траекторию. А фиксированный крестик – это обычный горизонт планеты.

      Роверто молча изучала панель. Гудение двигателей стало прерываться.

      – Ну? – не выдержал Кутельский.

      – Пишет «недостаточно мощности двигателя». – прочла Роверто.

      – Найдите на панели изображение трех цилиндров, два