Девушка из Нагасаки. J. R. Crow

долине.

      – Мы вообще сильно рискуем, продавая вам подобные вещи, а вы не хотите лишних пары шагов сделать ради нашей общей безопасности. Я сейчас охрану вызову, – пригрозил продавец…

      Раздался выстрел.

      Продавец запрокинул простреленную насквозь голову и упал за прилавок.

      – Даже меня достал, – сообщил Ян, дуя на дымящийся ствол пистолета. Он подошел поближе, взял с прилавка прямоугольный сверток, обмотанный дешевой бумагой, и вложил в руки остолбеневшей девушки:

      – Дарю.

      Потом развернулся и вальяжно пошел к выходу, оставив Сузуми остолбенело глядеть ему вслед.

      Она нагнала его уже на улице, за пределами особняка, попыталась ухватить за манжет сюртука, но Ян ловко вывернулся, памятуя, чем это закончилось в прошлый раз. Сузуми все поняла и больше попыток дотронуться не делала, лишь заметила укоризненно:

      – Но так же нельзя.

      Ян заинтересованно поднял бровь:

      – Что именно нельзя?

      – Ты убил этого человека только потому, что тебе так захотелось, – объяснила Сузуми, и ее интонация недвусмысленно намекала: «как можно не понимать такие очевидные вещи».

      – Так убивать нельзя или делать то, что мне захотелось? – дотошно уточнил Ян. – Вот скажи мне, ты бы правда отпустила её, если бы власти заплатили выкуп?

      Девушка промолчала, так и не дав прямого ответа, но Ян все понял без слов.

      – Это совсем другое, сказала бы ты, не правда ли?

      Сузуми твердо посмотрела ему в глаза:

      – Другое.

      – А в чем разница?

      Девушка продолжала сверлить его взглядом, и Ян продолжил:

      – Объясни мне, я правда не понимаю.

      – В цели, – нехотя проронила Сузуми.

      – Ах в цели, – на его лице заиграла издевательская улыбка. – Дай угадаю, у тебя там наверняка какое-нибудь общее благо, высшая справедливость и подобная высокопарная муть. Вот только не бывает никакого «счастья для всех». Наивные дураки, которые за ним охотятся, либо в конце концов соображают, что все это лишь ради их эгоистичного желания стать героями, попасть в баллады и переписать историю на свой вкус, либо так и умирают, потратив жизнь на погоню за миражом. А если так – действительно ли наши цели разные?

      – Я не… – в сердцах начала девушка, но осеклась и медленно выдохнула, силясь восстановить спокойствие.

      – Давай, – продолжал дразнить Ян, – расскажи мне, как тебе нравятся выкрики пьяных завсегдатаев в «Чайке», когда ты танцуешь для них свою боевую джигу. Как в своих мечтах представляешь, что тебе аплодируют целые площади, восхищаясь твоей отвагой. Ради этого чувства ты убиваешь – а вовсе не ради того, чтобы каждый в этой толпе действительно был счастлив. Поверь, в этом нет ничего постыдного…

      – Заткнись! – лёд треснул, разлетелся на осколки. – Ты циничный, беспринципный, самовлюбленный мерзавец!

      – А еще я курю, – невозмутимо добавил Ян.

      – Что? – сбилась Сузуми.

      – Опиум.

      – Да зачем мне вообще это знать?!

      – Чтобы