Я у мамы дурочка. Светлана Гершанова

впрок нагляжусь

      На деревья, на камни, на травы…

      И опять дорога, пыль и жара, но мы едем к океану. Воздух свежеет, и темно уже, совсем темно.

      Едем на огонь. На берегу костёр, палатки, скатерть с закусками на траве. Человек пятнадцать сидят, бродят, подбрасывают ветки в костёр.

      Подарок у нас, оказывается, в багажнике. Невесту с женихом невозможно отличить от остальных – джинсы с футболками, как у всех, только счастливые, такие счастливые лица!

      Все ночуют здесь, а нам надо уезжать.

      – Куда же вы, только приехали!

      – Эти ненормальные в Москве дали Светлане командировку на двадцать дней – на Сахалин, Курилы и Приморье! Ей завтра на Русский остров, время мы ещё не знаем.

      Снова едем, и я сплю до самой гостиницы от полноты счастья…

      Почитайте про любовь

      Я решила, что к морякам надо ехать непременно нарядной.

      Отмылась до какой-то запасной кожи, волосы распустила, платье красивое, которое гладить не надо, босоножки на высоких каблуках.

      Стою себе на причале, даже на какое-то возвышение забралась, чтобы меня обязательно заметили. За мной должен катер прийти. Меня беспокоит одно – как меня узнают? Дурочка, как можно не узнать – вокруг люди в спецовках, и мужчины, и женщины!

      Катер лихо чиркнул по касательной и остановился. Он был белоснежным от ватерлинии до мачты! И полон моряками в белоснежных кителях! Один, постарше, поднялся по трапу.

      – Вы наша гостья? Милости прошу! Я покажу вам город с залива, а потом отвезу на Русский остров. Там ребята вернулись из первого в своей жизни похода – к экватору. Полгода на берег не выходили.

      – Так их надо поскорей на берег выпустить, а вы им – поэтессу!

      – Берег никуда от них не денется!

      Он помогает мне спуститься по трапу. На каблуках непросто, но я делаю вид, что мне это ничего не стоит. Он становится к штурвалу, я – рядом, остальные толпятся за нами.

      Господи, сколько счастья мне выпало в жизни! Штиль полнейший, скорость сумасшедшая, он разворачивается, встаёт стена воды, сверкает на солнце, обрушивается на катер… Я совершенно мокрая, волосы висят сосульками, и нет на земле человека счастливее меня!

      Кто-то придерживает за плечи:

      – Это только для вас командующий сам ведёт катер, обычно он этого не делает! И всю свиту взял с собой, одиннадцать дежурных офицеров!

      Я немею. Поэтесса, наверно думает он. Для неё обычное дело, когда командующий флотом катает её по заливу на своём катере с одиннадцатью дежурными офицерами!

      Залив золотой от солнца, будто его растворили в воде, и стена воды, которая при каждом развороте обрушивается на меня, на командующего, на дежурных офицеров, словно из чистого золота.

      Я подставляю ей лицо, что-то кричу, а командующий посматривает на меня сбоку и улыбается.

      – Вы хорошо держитесь! – Чтобы я услышала, ему пришлось наклониться к самому моему уху. – Как настоящая морячка. Не страшно?

      – Что вы, здорово, я никогда этого не забуду, спасибо! – Я кричу и надеюсь, что хоть спасибо он услышал…

      На корабль меня привезли совершенно мокрую и совершенно счастливую. Я шла по бесконечным коридорам в мокрых белых босоножках на каблуках, лёгкое платье прилипло к телу, волосы висели сосульками. Как будто только что вышла из океана,