Немецкая лирика / Deutsche Lyrik. Антология XX века. Антология

роще.

      Облака шрапнели расцветают и опадают. Овраг

      Принимает в объятья. Здесь окопалась пехота, мокрая, в глине.

      Смерть равнодушна, как этот начинающийся дождь.

      Кого заботит Вчера, печалит Сегодня, тревожит Завтра?

      Через всю Европу протянулись проволочные ограждения,

      Укрепления уснули безмятежным сном.

      Воняют города в руинах, деревни в развалинах,

      Замертво полегли, подобно куклам, между фронтами.

      1915

      Georg Trakl

      Георг Тракль (1887–1914)

      Grodek / Гродек 2-я редакция

      Осенние рощи шелестят на вечерней заре

      Смертельным оружием, золотою долиной,

      Голубыми озёрами, и солнце в чаду

      Уныло над ними влачится. Убитых бойцов

      Обнимала ночь, объяла их ярые стоны

      Из растерзанных уст. А над пастбищем

      Безмолвно собираются пурпурные облака,

      Где обитает разгневанный Бог, напоённый

      Пролитой кровью, лунной прохладой;

      Все тропы и дороги стекаются в гниение мрачное.

      Под ветвями златыми ночи, под кроной звёзд

      Блуждают тени сестёр в молчаливой роще,

      Чтобы души героев объять, их кровавые головы;

      Тёмные флейты осени тихо звучат в камышах.

      О гордость печали! Во имя её медный алтарь!

      Сегодня питает жаркое пламя духа

      Мощную боль ещё не рождённых потомков.

      «Сумрачна песнь весеннего дождя в ночи…»

      Сумрачна песнь весеннего дождя в ночи,

      Под облаками содрогание розовых соцветий груш,

      Озорство сердца, песнопение и сумасбродство ночи.

      Огненный ангел выходит из умерших очей.

      Wind, weisse Stimme / Ветер, голос белёсый, 1-я редакция

      Ветер, голос белёсый, что шепчет над висками уснувших.

      Сумрак в лиловых прядях присел на дряхлых ветвях.

      Вечернего колокола протяжные звуки вязнут в тине пруда

      И лета жёлтые цветы склоняются над ним.

      Шмелиный концерт с синими мухами в одичалой траве

      одиночества,

      Где нежно и робко стопы Офелии шли к помешательству.

      Пугливо колыхалась зелёная заводь в тростнике и жёлтые

      Листья кувшинок; догнивала падаль в жгучей крапиве

      И ребячливые подсолнухи обвевали встающих спросонья.

      Сентябрьский вечер или тёмные крики пастухов,

      Запах тимьяна. В кузнице брызжут полыхающие искры железа

      И черная лошадь встаёт во всю мощь на дыбы; гиацинтовые

      волосы горничной

      опалило страстным дыханием его лиловых ноздрей.

      Жёлтой стеной оцепенели крики куропаток;

      заржавел в гниющей куче навоза плуг;

      тихо журчит красное вино, нежная гитара в таверне.

      О смерть! Обветшалая дуга молчания больной души и детства.

      С безумными ликами проносятся летучие мыши.

      Vorhölle / Преддверие ада,

      1-я редакция 1-ой строфы

      На тенистой окраине леса – там, где призраки мёртвых живут —

      Затонула золотая ладья у холма, пасётся облаков

      Голубое затишье в коричневой