Посланник МИД. Георгий Комиссаров

мы доехали… и в обед следующего дня выгрузились с мамА на вокзале в Москве.

      К моему удивлению он тоже назывался Николаевским, как и у нас в Питере.

      Тут было больше порядка, чем там, от куда мы приехали.

      К нам тут же подкатил свою тележку носильщик в белом фартуке и с номерной бляхой и погрузил наши скромные вещи на это средство передвижения тяжестей. Мы поплелись за ним вдоль перрона.

      И так вышли на большую привокзальную площадь.

      Тут конечно, как и в Питере, тоже кто-то «митинговал» в разных её концах, как я уже знал, что это – когда собирается много народа, а кто-то перед ними «рвёт глотку», как сказала о таком человеке наша сбежавшая Глаша.

      Также приметой времени стал красный цвет. И тут тоже всё пестрело от него и от плакатов разного содержания.

      Для практики, я ещё с весны, во время прогулок, читал надписи на них. Это было веселее чем читать скучные книжки или вывески.

      «Вся власть Советам», «Вся власть учредительному собранию», «Смерть Корнилову», «Война до победного конца»…

      Как то начитавшись всего этого, я засыпал вопросами вначале англичанку…но та с ужасом отмахнулась от меня. Затем я пристал с ними к мамА, но та схватившись за голову, сослалась на мигрень и ушла к себе. Вечером я атаковал папА… Тот обрадовался, усадил меня к себе на колени и пустился в пояснения…

      Проснулся я утром у себя в постели и ничего не помнил, кроме скучного папиного бубнежа, от которого я и уснул.

      Всё пояснила мне тогда, как всегда, моя кормилица Глаша: «Власть делят…ироды, что от царя досталась».

      На мой вопрос: кто такие «ироды»?, – она ответила тоже вполне понятно: «в городе – буржуи, а у нас на брянщине, в деревне – мироеды, проклятые». И зачем то перекрестилась.

      Я хорошо знал кто это такие по тем же плакатам. «Буржуи» все были там сплошь толстые, в смокингах и цилиндрах, с сигарами в зубах, сидящие на мешках с деньгами, а «мироеды» тоже толстые и пузатые, но в армяках и сапогах, все сплошь в картузах и с красными носами, и сидели они уже на мешках с мукой и зерном, как там было на них написано. И у всех их были очень противные рожи!

      Я с удовольствием для себя тогда отметил, что ни я, ни мои родители, ни к тем, ни к другим не относятся. Поэтому, когда мой «кореш» Колька сказал на меня и моих родителей – «буржуи», я впервые с ним тогда серьёзно подрался. И хоть Колька знал «тайные ухватки», я его всё равно поколотил, так как был его выше на голову и очень злой на него за такое ругательство.

      Он правда от своих слов не оказался и отбежав… кричал мне вслед: «буржуи, буржуи…в десяти комнатах живёте и прислугу держите…как есть буржуи…».

      Я ему в оправдание крикнул, что не в десяти, а всего в пяти комнатах…

      На площади возле Николаевского вокзала в Москве были извозчики. Этого в Питере уже как две недели не наблюдалось, поэтому то мы с мамА до вокзала и шли там пешком.

      Очередной из них к нам лихо подъехал, а носильщик споро погрузил ему на багажное место нашу поклажу и мы неспеша