Просветлённый. Дара Преображенская

под рукой. Это были те средства, которые я взял с собой в поездку, надеясь напасть на какое-нибудь торговое судно, чтобы затем договориться вызволить мою мать. Теперь этих денег у меня не было, я чувствовал себя полным ничтожеством, несмотря на то, что Дорифора настаивала, чтобы я к ней приходил.

      – Мы, гетеры, служанки Афродиты, не вправе выбирать своих клиентов тех, кому мы подарим своё тело, – произнесла она за завтраком, когда её рабыня крепкая низкорослая египтянка-нубийка, пыталась подложить в блюдо на столе ещё больше оливок. Я любил оливки, но, осознав вдруг своё безрассудство, впервые испытал к ним отвращение.

      Помню, как будучи ребёнком, я впервые попробовал их из рук моей матери.

      – Дионис, – произнесла она тогда, – мой дорогой сын, запомни, эти оливки – дары Богини Геи, которыми она благословила нас, жителей Греции.

      Я помню, как впервые испытал восторг от этих удивительных плодов. И вот теперь они стояли передо мной в роскошной вазе, и я даже не хотел к ним прикасаться. Дорифора улыбалась мне в лучах ясного полуденного Солнца.

      – Гетера не вправе выбирать своих клиентов, – вновь произнесла она, – но я бы предпочла забросить своё ремесло и остаться с тобой.

      – Остаться со мной?

      – Да, ты хорош, как сам Аполлон. Какая женщина, достойная называться женщиной, обошла бы тебя стороной? Ты ещё недостаточно опытен в плотских утехах, и тем не менее, мне было бы хорошо с тобой, как ни с кем.

      – А где же Софокл со своей подругой? – спросил я, стараясь перевести разговор на другую тему.

      Дорифора пожала плечами:

      – Возможно, готовится посетить театральное представление. Сегодня архонт устраивает театральное представление для свободных граждан Афин. Я хочу, чтобы ты сопровождал меня туда.

      – Я не могу. Прости, Дорифора.

      Она надула губки и сделала обиженный вид, рабыня-нубийка начала натирать её стройное совершенное тело маслом.

      – Я думаю, Дионис, что я так же нравлюсь тебе, как и ты мне, – произнесла гетера, – если хочешь, возьми свои деньги и дары обратно, я бы ничего не хотела с тебя брать.

      – Нет, я не должен идти. О дарах не беспокойся, я благодарен тебе за эту ночь.

      – Хотя большего обещать не можешь?

      Она встала, подошла ко мне и испытующе посмотрела на меня.

      – Не можешь, ведь так?

      Я опустил голову, не желая продолжения этого разговора.

      – Быть может, у тебя уже есть возлюбленная где-то?

      Я не ответил, на миг перед моим внутренним взором встало прекрасное лицо Сахиб и тут ж исчезло.

      – Хорошо, иди, дорогой. Однако не забывай обо мне. Если будешь в Афинах, заглядывай в дом Дорифоры, знай двери этого дома всегда для тебя открыты.

      – Спасибо.

      Войдя за ворота, я обнаружил стоявшего возле них вчерашнего моего нового знакомого. Галактион с виноватым видом протянул мне мою котомку.

      – Простите меня, господин, я был очень