Просветлённый. Дара Преображенская

всё наше семейство целиком, я чувствовал себя как-то спокойнее.

      Утром я поблагодарил соседку за помощь, но отказался от рабов, я решил поехать в Афины и всё сам разузнать.

      – Пусть дорога станет открытой для тебя, Дионис, – произнесла Ариадна, преподнеся мне прощальный фиал с лёгким вином, как и положено по традиции и этикету. Мы, греки, чтим свои традиции, уважаем предков и поклоняемся нашим богам.

      Это в будущем недалёкие люди нарекут нас «язычниками» и постараются смести с лица Земли всё, чему мы поклонялись, не вникая особо в нашу культуру и быт. Но мы жили в том мире, который создали для себя сами, существуя по заветам наших предков.

      Сахиб всё утро была как-то по-особенному молчалива и грустна. Я коротко простился с ней, хоть она и ожидала большего, привыкшая улавливать мою благосклонность к ней. Возможно, она хотела, чтобы я взял её с собою в Афины, и взглядами, и поведением своим всячески намекала мне на это, не решаясь сказать напрямую.

      Я дал понять, что она останется в доме, лишённого хозяев, в то время, пока я буду отсутствовать.

      – Присматривай за рабами и жди меня, – произнёс я, вскочил на коня и устремился вдаль. Только в пути я понял, что так хотел поцеловать её, но не сделал этого, обеспокоенный грядущими событиями и той бедой, которая так неожиданно свалилась на мои плечи.

      Я хотел разыскать мать до того времени, как возвратится отец из своего странствия, хотя и понимал всё безрассудство своей идеи. Мой конь нёсся так быстро, что долины и холмы мгновенно проплыли перед моими глазами.

      Впервые я не замечал этой красоты, в то время, как раньше всегда любовался природой и думал, что, возможно, по этим холмам когда-то проходил сам Дионис или Пан, а в этих неглубоких речушках могли обитать нереиды, только я никогда не видел их.

      Когда Солнце уже сияло в центре неба и освещало холмы и луга, я натянул поводья, взглянул на белеющие в низине храмы Афины и Аполлона.

      Оказавшись в Афинах, я был поражён обилием людей, снующих туда-сюда вдоль городской площади, рынка и неровных улочек, множеством статуй и храмов с золотыми изваяниями покровителей этого города. Афиняне всегда поклонялись Аполлону и благородной Афине, не жалея золота для изваяния статуй этих божеств. Уличные бродячие музыканты слагали целые поэмы об этих божествах и прямо на виду у всех пели баллады, собирая вокруг себя зевак, готовых платить за музыку и пение.

      О, вы, прекрасные музы,

      Что водят хороводы

      На склонах лесистого

      Геликона,

      И воспевают Великого Аполлона,

      Дочери Зевса и Мнемосины,

      Пропойте славу

      Спутника своего.

      .

      Даже не Олимпе великом

      Воцаряется тишина,

      Когда туда нисходит

      Аполлон,

      Даря этому миру своё сияние

      Радость.

      О, великие Орфей и Лин,

      Пропойте мне славу

      Вашего отца —

      Божественного Аполлона.

      ……….

      Я заслушался и совсем