Обелиск (сборник). Владимир Сорокин

прорубоно… – захрипела она низким грудным голосом.

      Старухин резко встал со стула, оперся руками о стол и со всего маха ударился лицом о стол.

      – Прорубоно… про… прорубоно… – произнес он, ворочаясь на столе.

      Урган покачал головой и забормотал быстро-быстро, едва успевая проговаривать слова:

      – Ну, если говорить там о технологии прорубоно, о последовательности сборочных операций, о взаимозаменяемости деталей и почему же как прорубоно, так и брака межреспубликанских сразу больше и заметней, так и прорубоно местного масштаба у нас не обеспечивается фондами и сырьем по-разному по-сварочному, а наличными не выдают и агитируют за самофинансирование…

      Клоков дернулся, выпрыгнул из-за стола и повалился на сцену. Перевернувшись на живот, он заерзал, дополз до края сцены и свалился в партер зала. В партере он заворочался и запел что-то тихое. Хохлов громко заплакал. Симакова вывела его из-за стола. Хохлов наклонился, спрятав лицо в ладони. Симакова крепко обхватила его сзади за плечи. Ее вырвало на затылок Хохлова. Отплевавшись и откашлявшись, она закричала сильным пронзительным голосом:

      – Прорубоно! Прорубоно! Прорубоно!

      Пискунов и Черногаев спрыгнули со сцены и, имитируя странные движения друг друга, засеменили к входной двери. Приблизившись к неподвижно лежащей уборщице, они взяли ее за ноги и поволокли по проходу к сцене.

      – Прорубоно! Прорубоно! – хрипло ревел милиционер. Он изогнулся назад еще сильнее, красное лицо его уставилось в потолок зала, тело дрожало.

      Пискунов с Черногаевым подволокли уборщицу к ступенькам и затащили на сцену. Звягинцева отняла руки от своего окровавленного лица, сильно наклонилась вперед и подошла к лежащей на полу уборщице. Урган тоже подошел к уборщице, бормоча:

      – Если говорить о технологии прорубоно, граждане десятники, они никогда не ставили высоковольтных опор и добавляли битумные окислители, когда процесс шлифования необходим для наших ответственных дел и решений, и странное чередование узлов сальника и механопривода…

      Черногаев и Пискунов, Звягинцева и Урган подняли уборщицу с пола и перенесли на стол.

      Старухин приподнял свое разбитое посиневшее лицо.

      – Прорубоно, – четко произнес он распухшими губами. Симакова отпустила Хохлова и, не переставая пронзительно выкрикивать, подошла к столу.

      Хохлов опустился на колени, коснулся лбом пола и стал подгребать руками к лицу разлившиеся по полу рвотные массы. Черногаев, Пискунов, Звягинцева, Урган, Старухин и Симакова окружили лежащую на столе уборщицу и принялись сдирать с нее одежду. Уборщица очнулась и тихо забормотала:

      – Та и прорубоно… так-то и прорубоно…

      – Прорубоно! Прорубоно! – кричала Симакова.

      – Прорубоно… – хрипела Звягинцева.

      – Но прорубоно по технически проверенным и экономически обоснованным правилам намазывания валов… – бормотал Урган.

      – Прорубоно! – ревел милиционер.

      Вскоре