Леди и некромант – 2. Тени прошлого. Карина Демина

потер глаза.

      А ведь сон как рукой сняло… бодрость временная, но воспользоваться стоит.

      Слуга кивнул.

      И повернулся спиной.

      Он шел по дому, неся на вытянутой руке шар-светильник, и даже спиной умудрялся выражать неодобрение. Впрочем, на неодобрение Ричарду было глубоко наплевать.

      Узкие коридоры.

      Редкие двери из толстого мореного дуба.

      Кованые петли.

      Замки железные… зачем в доме замки? От кого закрываться? Или правильнее было бы сказать, кого закрывать?

      …и воду горячую не провели. В столице горячая вода и до второго округа добралась. А тут вот… купальни, как сотни лет тому.

      Слуга любезно приоткрыл дверь, пропуская Ричарда.

      – Все готово, – возвестил он. – Если вам понадобится что-то, достаточно позвонить в колокольчик…

      …сумрачно.

      Пара шаров под потолком не способны разогнать темноту.

      Жарко.

      И жар идет из-под земли.

      Парно.

      Воздух влажный, тяжелый.

      Хорошо.

      Подобные умывальни Ричард только на картинках видел. Чтобы и пол, и стены, и глубокие чаши бассейнов плиткой выложены, и не просто так, а будто бы море бело-синее, с барашками волн. В нем же – твари всякие.

      Рыбы.

      Морской конек.

      И чудище со щупальцами, обнявшее корабль, будто игрушку…

      – Фантазия моего предка внушает уважение, – Генрих лежал в длинной чаше, вытянувши тощие ноги. – Прошу… здесь самый горячий источник, плюс к нему – пару камней зачаровано. Самое оно, чтобы расслабиться.

      Ричард поморщился.

      Он все же надеялся, что у него будет ночь подготовиться к разговору, которого не избежать.

      – Не стоит опасаться. Я предпочитаю женщин…

      – А есть варианты? – хмыкнул Ричард.

      Вода была цвета молока. Время от времени в бассейне что-то булькало, и в воздухе появлялся терпкий цветочный аромат.

      – Вы не представляете, сколько всяких вариантов есть, – Генрих усмехнулся. – Садитесь. Вы же понимаете, что вопросов у меня накопилось изрядно. Но настаивать я не буду… я помню все, что там происходило… и деяния моего предка…

      Он поморщился.

      – Я говорил, что меня заставляли наизусть заучить его славную биографию? И пороли за малейшую неточность. Отец полагал, что я должен брать пример…

      Генрих откинулся.

      Он был тощ.

      И длиннорук.

      И темная повязка, перетянувшая тело его, казалось, не доставляла лойру ни малейших неудобств.

      – И я жил, осознавая, что недостоин носить его имя… ничтожен… перед великими деяниями, – Генрих закрыл глаза. – Вы, наверное, не знаете, что мой славный предок не только поддержал мятеж, но и сумел поднять чернь… он захватил градоправителя. И вынудил его отдать приказ о разоружении имперской сотни… и освобожденный народ, ведомый чувством праведного гнева, сверг гвардейцев… так писали в семейных хрониках.

      Вода оказалась горячей.

      Настолько горячей, что первым