Сейчас и навечно. Эмма Скотт

что это плохая идея. Я больше не приводил домой женщин, а здесь вдруг с такой легкостью уступил ей. Пришлось списать это на свою усталость и ее энергичность. Дарлин, должно быть, гибкая танцовщица; она проскользнула мимо всех моих баррикад и защитных сооружений, изгибаясь и наклоняясь сквозь поле красных лазерных лучей, как ниндзя в шпионских фильмах.

      «Один ужин. И все».

      Пока мы шли, на город опустились сумерки, медные и согревающие. Дарлин без умолку болтала о различиях между Нью-Йорком и Сан-Франциско. Я думал, что это сведет меня с ума, но мне понравилось ее слушать. У нее был приятный голос, а все мои разговоры в последнее время состояли в основном из попыток уговорить моего ребенка съесть горошек или выслушивания жалоб студентов-юристов.

      Периодически я украдкой бросал на нее короткие взгляды.

      В продуктовом магазине моя фотографическая память записала целый ролик с ее лицом. Он представлял из себя набор картинок ее поразительных черт: округлое лицо, большие глаза, пухлые губы, острые скулы, густые брови. Ничто в ней не казалось незначительным.

      Здесь, под желтым светом уличных фонарей, ее почти синие глаза наполнились сиянием. Поверх гибкой фигуры был надет безразмерный свитер, но он не скрывал ее сущности. Она выглядела как танцовщица – стройная, но рельефная, шла грациозной походкой, несмотря на тяжелые армейские ботинки.

      – Почему такие ботинки? – задал я вопрос о самой безобидной вещи, надетой на ней.

      – Для защиты.

      – От кого?

      – Не «от кого». Для моих ног, – ответила она. – Я танцовщица, ну или скоро стану ей, а ноги – самая ценная часть меня.

      – Что танцуешь? Балет?

      – Когда была маленькая, – ответила я. – Но сейчас предпочитаю современные направления и капоэйру. Слышал о таком?

      – Афро-бразильское боевое искусство, сочетающее в себе элементы танца, акробатики и музыки. Зародилось в Бразилии в начале шестнадцатого века.

      Дарлин резко остановилась.

      – Ты только посмотри на себя, мистер Энциклопедия. Ты фанат?

      – Я однажды что-то читал об этом.

      – Однажды? Ты всегда так четко запоминаешь прочитанное?

      – Да.

      Я почувствовал на себе пристальный взгляд и развернулся, увидев выжидающее выражение на ее лице, – с таким обычно женщины требуют дальнейших объяснений, если парень сказал или сделал что-то неправильное.

      – У меня эйдетическая память.

      – Какая-какая?

      – Фотографическая.

      – Да ну! – Дарлин крепко схватила меня за руку. – Серьезно?

      Я кивнул.

      – Значит, ты можешь запомнить длинную последовательность цифр или… что на тебе было надето двадцать четвертого января две тысячи пятого года?

      – В подробностях.

      – Прям… до мельчайших? – спросила она. – Оцени по шкале от одного до «Я-должен-попасть-на-шоу-Эллен-Дедженерес».

      – Какие там требования у Эллен? Восемь?

      Дарлин не отводила от меня свои распахнутые глаза.

      – Вау. Да ты мегамозг. Должно быть, это помогает в юридической