Время Сигизмунда. Юзеф Игнаций Крашевский

уже клонился к вечеру, когда знакомая нам Агата, уставшая и побледневшая от утомления, доковыляла до дверки кампсора. Две огромные собаки на цепях залаяли, а еврейка подбежала открыть окно и посмотреть на прибывшего.

      – Чего вы хотите? – спросила она. – Тут милостыню не дают. Идите себе.

      – Я не за милостыней пришла, – отозвалась женщина, – но по важному делу; скажите Хахнгольду, что тут речь идёт о том ребёнке, о котором он говорил Лагусу.

      Женщина пожала плечами и ушла.

      Долго ждала Агата, прежде чем ей отворили дверку, наконец дверь заскрипела и её впустили на двор.

      Хахнгольд в чёрном жупане гладил на крыльце бороду. Поглядел, нахмурил брови и покивал головой, нетерпеливым движением сдвинул ермолку и сплюнул.

      – Тебя Лагус прислал?

      – Нет… но нужно с вами лично поговорть.

      – Кто же тебя прислал?

      – Сама пришла.

      – Зачем?

      – Поговорим с глазу на глаз.

      – Говорите, говорите, что хотите, у меня нет времени.

      – Я слышала ваш вчерашний разговор с Лагусом.

      – И что же? – спросил еврей равнодушно, презрительно искривляя губы.

      – Знаю, о ком у вас идёт речь и кто вас уговорил на это.

      – И что? – также повторил еврей.

      – Я могла бы вас выдать и обвинить…

      Хахнгольд громко рассмеялся, плюнул несколько раз и крикнул служанке.

      – Подождите, подождите, это не конец, – прибавила Агата.

      – И что же? – снова по-своему добавил еврей.

      – Много вам обещали за убийство ребёнка?

      – Что вам до этого?

      – Очень важно! Я вам обещаю заплатить вдвойне, если этого не сделаете, а поможете нам.

      – Кому?

      – Этому ребёнку.

      Хахнгольд пожал плечами.

      – Нищенка, баба из-под костёла! – добавил он.

      – Да, да! Но не я вам обещаю, а мать. Ты знаешь, он имеет мать.

      – Она погибла.

      – Она не погибла, жива… тут, и вскоре…

      Еврей внимательно начал прислушиваться, сам не знал, верить или не верить, смеяться или обсудить. С одной стороны его толкало желание получить прибыль, с другой – боялся обмана, особа, выбранная для посольства, его удивляла. Но вскоре начал понимать, что мнимая нищенка специально надела такую одежду, чтобы её не узнали. Эта мысль начала его беспокоить.

      – Но деньги не в ваших руках, – сказал он потихоньку, – что вы можете?

      – Знаете вы или нет, что мать хорошо знает короля, потому что скрывалась на дворе старой королевы. Король заставит отдать ей награбленное у неё состояние, она направилась прямо к королю… Он вскоре сюда прибудет. У нас в руках доказательства против князя…

      Еврей начал беспокоиться.

      – Что тут болтать, – сказал он – я так быстро ничего не могу сделать, придёте завтра, принесёте деньги, как можно больше денег, иначе не поверю.

      Он указал на дверку, кивнул головой и собирался входить