Порча. Максим Кабир

сжигали бластерами злобных сатурнианских роботов. Он рассказывал их папе. Папа хвалил, но сейчас Паша понимал, что битвы с армией диктатора Горгона проходили мимо папиных ушей.

      В седьмом классе, под впечатлением от «Ведьмака», он напечатал на компьютере первый рассказ. Персонажи перекочевали из космоса в мир меча и магии.

      Он мечтал прославиться как автор фэнтези. Как Сапковский. Взрослые быстро развеяли иллюзии.

      – Это не приносит денег, – сказал папа. – Фантастов – пруд пруди. Чтобы опубликоваться, нужен блат.

      Мама советовала заниматься учебой, а «свои сказки» писать на каникулах.

      Ахметова, учительница литературы, усмехнулась, прознав про амбиции Самотина.

      – Ты парень неглупый, но, при всем уважении к твоей маме, не вундеркинд. Давай тебе исполнится восемнадцать, и тогда уж решишь, кем хочешь стать.

      Пробы пера, конечно, были детской ерундой. Но этим летом Самотин сочинил пару историй… ему казалось, годных. В Сапковские он, поумневший, больше не метил, но и бросать творчество не желал.

      Спальню огласила мелодия из «Звездных войн».

      Паша подхватил телефон.

      – Чего тебе?

      – Бог Зивер шел по пятам Пардуса? Шел по пятам Пардуса?

      Руд гневно кричал в ухо.

      – И что?

      – Где финал, Самотин?

      – Это и есть финал.

      – Это преступление против читателя! Против меня лично! Я-то ждал, что Пардус найдет настоящего отца, отомстит за мать, а ты, мало того что не развил сюжет, так еще оборвал на самом интересном!

      – Не понравилось? – Паша учился воспринимать критику без обид.

      – Да естественно, понравилось! Желтый жир! Кровь! Голая Элима! А на фига ты приделал ей волосатый лобок? Пусть будет эпиляция. Так круче.

      – Сомневаюсь, что в те времена женщины делали эпиляцию.

      – А на что похож этот Зивер?

      – Понятия не имею.

      – Может, на носорога с десятью рогами?

      – Может, – улыбнулся Паша.

      – Я нарисую комикс про Пардуса.

      – Ты же не умеешь рисовать.

      – Ну, найму художника.

      – За какие шиши?

      – Самотин! Хорош ныть! Ты – гений! Через тройку годков я буду продавать на аукционе твои каракули. И напишу книгу «Как я с известным писателем срал за супермаркетом». А что такое, – Руд зашелестел бумагой, – «э-ув-форбия»?

      – Какое-то растение. Я взял слово из книжки про Африку.

      – Кайф. Переедешь в Москву… я буду наведываться в гости.

      – Руд, – охладил Паша пыл друга, – сколько в Горшине было знаменитых жильцов?

      – Хэ-зэ. Восемь?

      – Ноль.

      – Реально?

      – Загугли.

      – Гуглю… – На другом конце города застучали клавиши. – Так-так-так. Ноль, говоришь? А писатель Алексей Толстой? Между прочим, автор «Золотого ключика».

      – Гонишь.

      – Лови пруфы. В сороковом году А. Н. Толстой проездом побывал в Горшине.

      – Ну да, считай земляк.

      – И Ленин Владимир Ильич!

      – Родился в Горшине?

      – Горячо!