Порча. Максим Кабир

«выкать». Кострова. Просто Люба.

      – Марина.

      У директора был отменный вкус на женщин. Библиотекарь обладала восхитительными зелеными глазами и гладкой кожей – Марина, оббегавшая десяток дерматологов, позавидовала.

      – Как тебе у нас?

      – Хорошо. Тихо, спокойно.

      – Это поправимо. Детей меньше, чем в городских школах, сто семьдесят штук, но зато таких штук, что мало не будет. – Люба потрогала ткань штор. – Красивые. За свой счет брала?

      – Да они дешевые.

      – Малых потряси, пусть возмещают. Не затоскуешь в Горшине-то?

      – Я из Судогды.

      Библиотекарь изумилась:

      – Это где?

      – Владимирская область.

      – Ясно. Привыкшая, значит, к тмутараканям. Кто у тебя на родине остался?

      – Мама, дедушка с бабушкой.

      – Жениха нет?

      – Не-а.

      Марина отмахнулась от образа того, чье имя нельзя называть.

      – Плохо. У нас дефицит женихов. Или пьяницы, или лентяи. Был один, но я его… – Люба показала безымянный палец с кольцом.

      «Неужели, – подумала Марина, – предупреждает, мол, мое, не трогай?»

      Так она и не претендовала.

      – Я теперь классный руководитель у вашей дочери.

      – У чьей дочери? – шутливо насупилась Люба.

      – У твоей то есть.

      – Так-то. Да, у Насти. Она про тебя расспрашивает папу. Ты ей понравишься. Ты – модная.

      – Модная, – прыснула Марина, облаченная – ремонт же! – в рваные джинсы и вылинявшую рубаху.

      – Марина… как отчество?

      – Фаликовна.

      – Ой-е. – Люба прикрыла глаза пятерней.

      – Что такое?

      – Кто ж с экзотическими отчествами в педагоги идет?

      – Намучаюсь? – улыбнулась Люба.

      – Этим зубастикам только дай за что-нибудь уцепиться. Первое, что услышишь: «Как-как? Шариковна?» Так и прилипнет. Не реши, что каркаю…

      Марине, свыкшейся с крестом отчества, было не обидно, а смешно.

      – Ну я еще и Крамер. Может, они фамилию предпочтут исковеркать.

      – А что, – прищурилась Люба, – может быть.

      – Костровым легко рассуждать на такие темы. К Костровым не придерешься.

      – А к Окуньковым?

      – Это кто?

      – Это я. Девичья фамилия. С ней я в библиотеку пришла и до сих пор хожу Окунем. Раньше думала, вот выпустится класс, новенькие про Окуня не узнают. Ага. Мне кажется, им в школе сразу говорят: «Эй, парень! Кострова-то – Окунь».

      Марина смеялась, слушая слезливую тираду.

      – А у других клички есть?

      – Записывай. Костров – Борода. Кузнецова – понятно – Кузя. Каракуц – Каракурт. Англичанка, Александра Михайловна Аполлонова – уж до чего красиво и звучно, в честь покровителя искусств. А ее Половником дразнят.

      – И ничего нельзя поделать?

      – Пиши жалобы в районо.

      Они болтали полчаса, оглашая смехом пустой этаж. Покосившись на часы, Люба встрепенулась:

      – Я совсем забыла, зачем к тебе пришла. Идем!

      – Куда?

      – Как