Вечер и утро. Кен Фоллетт

и признала, что оба хороши – мол, победителя попросту не выбрать, поэтому она купит по головке того и другого, угодив обоим сыроварам.

      Она обошла деревню, заглядывая в каждый дом и каждый сарай, старалась обменяться хотя бы несколькими словами с каждым взрослым и со многими детьми; затем, когда сочла, что достаточно убедила крестьян в своей доброй воле, объявила, что готова вершить суд.

      По большей части Рагна научилась такому поведению у своего отца. Графу нравилось разговаривать с простолюдинами, он с ними ладил и хорошо умел заводить среди них друзей. Возможно, позже некоторые превратятся во врагов – в конце концов, ни один правитель не в силах угодить всем подряд, – но даже тогда они крепко подумают, стоит ли идти против него. Отец многому научил Рагну, а остальное она узнала, наблюдая за ним.

      Герберт принес табурет и поставил перед западной стеной церкви, Рагна уселась, остальные встали вокруг. Затем староста позвал Гастона, высокого и крепкого крестьянина лет тридцати с копной черных волос. Лицо этого верзилы выражало негодование, но Рагна чувствовала, что обычно он куда дружелюбнее.

      – Что ж, Гастон, – начала она, – пора разъяснить мне и своим соседям, почему ты отказываешься платить подать.

      – Госпожа, взываю к тебе…

      – Погоди. – Рагна вскинула руку, прерывая Гастона. – Если кто забыл, мы не при дворе короля франков. – Крестьяне захихикали. – Нам ни к чему громкие слова и высокопарные речи. – Вообще-то Гастон не походил на человека, способного произнести подобную речь, но он вполне мог попытаться это сделать, если не осадить его заранее. – Вообрази, что пьешь сидр в компании друзей, и они спрашивают, из-за чего ты так разозлился.

      – Хорошо, госпожа. Я не плачу подать, потому что мне нечем платить.

      – Ерунда, – проворчал Герберт.

      Рагна нахмурилась и смерила Герберта суровым взглядом.

      – Тебя я выслушаю в свой черед, – строго сказала она.

      – Да, госпожа.

      – Гастон, сколько ты должен платить?

      – Госпожа, я выращиваю мясной скот и каждый мидсоммер должен отдавать твоему благородному отцу двух двухлеток.

      – Хочешь сказать, животных у тебя нет?

      Герберт не утерпел:

      – Именно так.

      – Герберт!

      – Прости, госпожа.

      – Меня лишили выпаса, – объяснил Гастон. – Овцы Бернара съели всю траву. Моим коровам пришлось питаться прошлогодним сеном, потому молоко у них высохло, а два теленка сдохли.

      Рагна оглядела крестьян, пытаясь вспомнить, кто из них Бернар. Взгляд упал на маленького и худощавого мужчину с волосами, похожими на солому. Сомневаясь в своем выборе, она поступила просто.

      – Давайте выслушаем Бернара.

      Да, она не ошиблась. Тот самый мужчина откашлялся и промямлил:

      – Гастон должен мне теленка.

      Похоже, это давний спор с запутанной историей.

      – Так, по порядку. Верно ли, что твои овцы паслись на выпасе Гастона?

      – Да, но он мне должен.

      – К