Бурная весна. Горячее лето. Сергей Николаевич Сергеев-Ценский

теперь, больше чутьем, чем глазами, определил, что офицеров среди игравших в карты нет.

      Команда «встать!» была подана так энергично, что все вскочили и стали навытяжку, а так как Ливенцев, говоря: «Ну и начадили!», усиленно начал разгонять обеими руками дым, то ему в этом стал помогать и Обидин.

      Обозначилось наконец, что в блиндаже было всего четверо, но кто из них был командующий тринадцатой ротой, угадать, конечно, не мог Ливенцев, особенно при такой тусклом свете, поэтому сказал:

      – Командующий тринадцатой ротой имеется тут?

      – Я – командующий тринадцатой ротой! – хриповато отозвался подпрапорщик, выступая на шаг вперед.

      – Вот у меня бумажка за подписью командира полка, полковника Кюна, – стараясь говорить как можно отчетливее, несмотря на душивший его дым, достал из кармана свое назначение Ливенцев и поднес к свечке, чтобы можно было прочитать его вслух, но чуть не наткнулся на раскаленную тонкую проволоку, пучком торчавшую из узенького коптящего пламени.

      Он прочитал все-таки:

      – «Приказываю командующему тринадцатой ротой вверенного мне полка, подпрапорщику Некипелову, сдать роту, а вновь назначенному в полк прапорщику Ливенцеву ее принять, о чем донести мне рапортом.

      Командир полка, полковник Кюн».

      Потом обратился к подпрапорщику:

      – Вы – подпрапорщик Некипелов?

      – Так точно, я – подпрапорщик Некипелов, – ответил тот.

      Ливенцев подал ему руку и спросил:

      – Остальные тут кто с вами?

      – Остальные тут… (Некипелов кашлянул и зло поглядел на Ливенцева) фельдфебель роты нашей и два еще взводных унтер-офицера.

      – Очень хорошо… А теперь скажите мне, пожалуйста, что у вас такое горит? Это не провод ли?

      – Действительно так, это провод.

      – Откуда же он у вас взялся? – удивился Ливенцев.

      – Ребята где-то обрывок подобрали.

      – То есть средство связи сжигается в окопах за неимением свечей, так?

      – Действительно, свечей не выдают, это так, – подтвердил Некипелов.

      – А если сожгут все провода, то как будет телефон работать? Ведь этого только и добивается наш противник, чтобы у нас не было связи ни с нашими батареями, ни с позициями, чтобы ничего экстренного передать было нельзя, а как же вы, командующий ротой, делаете то, что на руку только нашим врагам?

      – Ну, без света в окопах сидеть также нельзя, господин прапорщик! – угрюмо, пьяно и зло возразил Некипелов.

      – Надо было требовать свечей, а за такое подлое отношение к своим же средствам связи отдавать под суд, – вот что надо было сделать! – выкрикнул Ливенцев, и так как у него был припасенный им еще в дороге огарок свечки, то он собственноручно вонзил его в горлышко пустой бутылки, выкинув оттуда скрученный жгутом кусок черного провода.

      – Откуда у вас взялась свечка? – спросил все время безмолвный до того Обидин.

      – Как откуда? Я ведь по горькому опыту знал, куда