Бурная весна. Горячее лето. Сергей Николаевич Сергеев-Ценский

в первую же минуту никаких сомнений не осталось – немец.

      – А я вас поджидал, как же, – улыбаясь, радостно, как старший приятель, а совсем не новый начальник, говорил Кюн, когда оба они назвали свои фамилии. – Разумеется, бумаги о назначении приходят все-таки раньше, чем сами назначенные могут добраться, хе-хе! Транспорт, – вот где наша Ахиллесова пята!

      – У нас много слабых мест и кроме транспорта, – попробовал вставить Ливенцев.

      – О да, о да, разумеется, много! – весь сморщился и даже глаза закрыл Кюн, но ревниво за ним наблюдавший Ливенцев не нашел никакой горечи в этой мимике.

      В петлице теплой тужурки Кюна небрежно торчал Владимир с мечами, – тот самый орден, о представлении к которому Ливенцева писали однажды приказ, но не послали.

      – Ну что, как там в тылу, откуда вы приехали? – спросил Кюн с явным любопытством.

      – В каком именно смысле, господин полковник? – не понял вопроса Ливенцев.

      – Ну, разумеется, – настроения в обществе касательно войны в дальнейшем, и тому подобное! – с игривой улыбочкой уточнил Кюн. – «До победного конца» – как Меньшиков в «Новом времени» пишет?

      – Есть и такие мнения, – тут же, как подстегнутый, немножко резко по тону, ответил Ливенцев.

      Обидин же добавил:

      – Но больше все-таки противоположных, что воевать мы едва ли в состоянии.

      – Поэтому? – оживленно повернул голову от Ливенцева к Обидину Кюн.

      – Выводы из этого положения всякий делает по-своему, – уклонился от прямого ответа Обидин, а Ливенцев вставил свой вывод:

      – Все-таки все сходятся на одном: разговаривать о мире с немцами сейчас могут только одни мерзавцы!

      – Хо-хо-хо! – добродушно с виду рассмеялся Кюн. – Это хорошо сказано!.. Ну что же, господа прапорщики, ведь вам с приезда надо бы хоть чаю напиться… Позвольте-ка, как бы это вам устроить?

      – Мы уже пили чай, господин полковник, – сказал Ливенцев, – у командира третьего батальона.

      – У Капитановых? Вот как?.. Как же вы к ним попали? Ори-ги-наль-ная пара, не правда ли? – с таким видом, точно приготовился рассмеяться, зачастил вопросами Кюн и брови поднял; но Ливенцев был вполне серьезен, когда говорил в ответ на это:

      – Конечно, в третьем батальоне у вас, господин полковник, тоже может быть недокомплект офицеров, но мы очень просили бы нас назначить в какой-нибудь другой батальон.

      – Как так? Они же вас, оказывается, чаем напоили, и вы же против них что-то возымели?

      Кюн протянул это без видимой задней мысли, только с любопытством насчет того, какое же именно недоразумение могло произойти так вот сразу между новоприбывшими прапорщиками и четой Капитановых.

      – За чай мы им, конечно, очень благодарны, но служить нам хотелось бы все-таки в другом батальоне… просто потому, что одно дело приватный чай и совсем другое – служба на фронте, – сказал Ливенцев все, что хотел, надеясь избежать этим излишних вопросов.

      И Кюн оказался понятлив.

      – Да ведь у нас офицеров только подавай, – помилуйте! – заторопился он. – Оба вы, как прапорщики,