Крымская лихорадка. Виталий Еремин

тянуть, – возразил Носков. – Какой смысл? Ведь он наверняка тоже будет выдвигаться.

      Глава 8

      Яшин подошел к Носкову, они познакомились, и через полчаса уже сидели в помещении общества афганцев втроем: Носков, Алла и Яшин.

      – Публикация в российской газете – это хорошо, – сказал Носков. – Но вы ведь, Андрей Васильевич, вроде не журналист. Как, говорите, ваша профессия называется?

      – Политтехнолог, – сказал Яшин. – Не извольте сомневаться. Все будет написано, как надо. Если будет рассказано, как надо.

      – Расскажем, – тихо пообещал Носков, думая о чем-то своем.

      – Рассказывать про свои подвиги мы страсть, как любим, – с мягкой иронией вставила Алла.

      Она сидела рядом с Носковым на диване, и при этих словах взяла его за руку.

      – Аллочка, ты еще здесь? – насмешливо спросил ее Носков.

      – Молчу, – сникла Алла.

      Носков обратился к Яшину:

      – Вот вы видели интервью с журналистами. Какое у вас впечатление, как у политтехнолога?

      – В таких случаях требуется предельная откровенность. Ведь вам нужна правда о себе и только правда. А мы едва знакомы, – сказал Яшин.

      Носков вынул из ящика письменного стола бутылку мадеры, разлил по двум бокалам, себе плеснул какого-то сока. И предложил:

      – Давай, Андрей Васильевич, выпьем и перейдем на “ты”. Тогда тебе будет проще резать правду-матку.

      Выпили, и Носков вперил в приезжего москвича вопрошающий взгляд.

      – Я понимаю, – сказал Яшин, – сейчас трудное время. Многие из нас ходят в поношенных костюмах и поношенных туфлях. Но туфли должны быть начищены. Даже если на улице грязь, твой телохранитель должен постоянно иметь при себе влажную тряпку. Чтобы перед встречей с людьми ты мог вытереть себе обувь. И носки должны быть длинные, закрывающие голени. Ведь ты можешь сидеть, закинув ногу на ногу. Это – как минимум.

      – А максимум? – спросил Носков.

      – По максимуму кандидат в президенты должен испытывать удовольствие от своего внешнего вида.

      Носков хотел что-то сказать, но промолчал.

      – Дальше, – продолжал Яшин. – Ты смеешься в слишком высоком диапазоне. Точнее, не смеешься, а хихикаешь. Этого не должно быть в принципе. И еще покашливаешь. Простыл, что ли?

      – У меня всегда, когда выступаю, першит в горле, – признался Носков.

      – В таком случае пей перед выступлением теплый чай с лимоном.

      – А если я вообще малость теряюсь перед аудиторией?

      – Лучшее средство снять робость – сказать людям, что ты волнуешься. И попросить их не судить тебя слишком строго.

      – Еще? – спросил Носков.

      – Держи подбородок чуть приподнятым. Как Горбачев. Он это делает правильно.

      – Ты ему посоветовал, что ли? – насторожился Носков.

      – Горбачев – не мой уровень.

      – Еще?

      – На женщин не пялься, – вставила Алла.

      – Отчасти это правильно, – подтвердил Яшин. – Желательно переводить взгляд с одного лица на другое, а не смотреть на кого-то