В одном шаге от любви. Яна Роза

давно прошло.

      А ещё оказалось, что Лютный – тот самый молодожен, который недавно попал в аварию с новоиспеченной супругой и выжил практически чудом.

      Катя подумала, что зря, наверное, но потом постаралась от этих мыслей избавиться. В его палату она теперь боялась зайти. Топталась снаружи в коридоре, потому что необходимо было проверить его состояние, да и наказ доктора выполнить, поставив ещё один укол.

      – Всё изменилось, – сама себе говорила она, толкая двери.

      Стас просто пациент и теперь ему нужна помощь… а она клятву давала…

      В палате Катя оставила включённым свет двух ночников. Он был не таким ярким, как тот, что на потолке, тем не менее всё хорошо освещал.

      Лютный спал, не меняя положения, в котором его положили, даже голову держал всё так же на боку. В ушах шумело. Да ладно, когда она не знала, кто это, ведь прикасалась к нему.

      Сглотнув, она вновь проверила его дыхание и тут же отдёрнула руку. Вроде он спал как убитый, может, и не нужно ставить укол, к тому же Валентина Григорьевна ничего про инъекцию не написала, а значит, случись что-то, – Катя только себя подставит.

      Она вылетела из палаты как ошпаренная, прижав ладони к горящим от температуры щекам. Может, ей отпуск взять?

      Вернувшись на пост, Катя стала обдумывать эту идею над выпиской направлений, пока головой не коснулась стола.

      – Держи её, держи! – кричал Киря с азартом, обгоняя и оттесняя к стенке.

      Катя не удержалась на ногах, завалилась.

      – Ну что, рыжая, попалась! – прохрипел Стас в ухо, больно ухватив за косу и потянув так, что Кате показалось, ей сейчас её выдерут.

      – Отпусти! – пищала она, брыкаясь.

      В этот момент в руках Стаса мелькнул нож. В голове билась мысль, что нож ненастоящий. Но преследователь щелкнул раскладным ручником, и лезвие почти коснулось её кожи. Катя вздрогнула, взвизгнув, и застыла.

      Стас усмехнулся.

      – Боишься? – спросил издевательски, как будто не чувствовал её дрожи.

      – Отпусти, – умоляюще пропищала Катя, – я всё равно завтра перевожусь в другую школу, я никому ничего не скажу…

      Холодная сталь коснулась щеки.

      – А кто тебе разрешил уходить, м? Ты моя любимая игрушка, ты знаешь?

      Он хохотнул, а его друзья гоготали, сплевывали слюну, копируя взрослых, топтались. Жека включил телефон.

      – Давай, Стас, наказывай.

      Катя боялась. Он растерзает её. Убьёт или лицо изранит?

      Но Стас потянул её за косу, и Катя ощутила, как лезвие режет волосы. Но она не дёргалась. Всхлипывала и дрожала, пока длинная коса густых, ярко-рыжих волос не оказалась отчекрыжена.

      – А, она теперь как больная, вшивая!

      Её обидчики ржали, показывая на нее пальцами.

      Стас намотал косу на кулак.

      – Ну, как тебе?

      Он покрутил перед её носом.

      – Себе оставлю, и чтобы завтра пришла, – приказал. – А не придёшь, я сделаю что-то очень плохое.

      Катя подскочила, потому что услышала грохот голоса в ушах. Она сглотнула вязкую