Смерть лорда Эджвера. Агата Кристи

в самом деле была замечательной актрисой.

      – Мсье Пуаро! Вы это сделали! С первого раза! Да вы гений! Но как, как вам это удалось?

      – Мадам, я не могу принимать незаслуженные комплименты. Полгода назад ваш муж написал вам, что решил согласиться с вашим требованием.

      – О чем вы говорите? Написал мне? Куда?

      – Насколько я понимаю, вы в то время находились в Голливуде.

      – Но я не получала никакого письма! Должно быть, оно затерялось где-то. О господи, а я все эти месяцы голову себе ломала, чуть с ума не сошла!

      – Лорд Эджвер полагает, что вы хотите выйти замуж за актера.

      – Правильно. Так я ему написала. – Она улыбнулась, как довольный ребенок, но тут же встревоженно спросила: – Вы ведь не сказали ему про герцога?

      – Нет-нет, успокойтесь. Я человек осмотрительный. Это было бы ни к чему, правда?

      – Конечно! Мой муж ужасно мелочный. Если бы он узнал, что я выхожу за Мертона, он бы решил, что это для меня слишком жирно, и наверняка постарался бы все испортить. Актер – другое дело. И все равно я удивлена. Очень. А ты, Эллис?

      Пока Сильвия разговаривала с Пуаро, ее горничная то исчезала в спальне, то вновь появлялась, собирая разбросанную по стульям одежду. Я думал, что она не прислушивается к беседе, но оказалось, она совершенно в курсе событий.

      – Я тоже, миледи. Похоже, лорд Эджвер сильно переменился с тех пор, как мы его знали, – презрительно сказала горничная.

      – Похоже, что да.

      – Вы не можете понять этой перемены? Она удивляет вас?

      – Да, конечно. Но, по крайней мере, мне теперь не надо волноваться. Какая разница, почему он передумал, если он наконец-то передумал?

      – Это может не интересовать вас, мадам, но интересует меня.

      Сильвия не обратила на слова Пуаро никакого внимания.

      – Главное, я теперь свободна!

      – Еще нет, мадам.

      Она нетерпеливо взглянула на него.

      – Ну, буду свободна. Какая разница?

      Но Пуаро, судя по выражению его лица полагал, что разница есть.

      – Герцог сейчас в Париже, – сказала Сильвия. – Я должна немедленно дать ему телеграмму. Представляю, что будет с его мамашей!

      Пуаро встал.

      – Рад, мадам, что все получилось, как вы хотели.

      – До свидания, мсье Пуаро, и огромное вам спасибо.

      – Я ничего не сделал.

      – А кто принес мне хорошие вести? Я ужасно вам благодарна. Правда.

      – Вот так! – сказал мне Пуаро, когда мы вышли из номера. – Никого не видит, кроме себя. Ей даже не любопытно, почему письмо лорда Эджвера до нее не дошло! Вы сами видели, Гастингс, как у нее развито деловое чутье. Но интеллекта – ноль! Что ж, господь бог не дает всего разом.

      – Разве что Эркюлю Пуаро… – ввернул я.

      – Веселитесь, мой друг, веселитесь, – невозмутимо отозвался Пуаро, – а я, пока мы будем идти по набережной, приведу в порядок свои мысли.

      Я скромно молчал, предоставив оракулу возможность заговорить первым.

      – Это письмо, – вновь начал он, когда мы прошли вдоль реки некоторое расстояние, – оно меня интригует. У этой проблемы есть четыре разгадки, мой друг.

      –