Долгий путь в никуда. Денис Александрович Игумнов

не останавливаясь, я облазил всю округу, всю грязь исполосовал граблями пальцев. Целый час убил и не зря. К первоначальной добыче добавил ещё половину от первоначально найденного добра. Кто-то, будто сеятель, разбрасывал вокруг люка коллектора камешки-колечки.

      Ажиотаж золотой лихорадки спал после десятого, по счёту, круга вокруг люка. Прочесал по периметру. Прочесал вглубь, вширь, вдаль. Осталось рассмотреть находки. Горячка отпустила, трезвость оценки событий вернулась. Извазюкался страшно. Не впервой. Мама привыкла к моей неаккуратности с детства. Кое-как приведя себя в божеский вид, ушёл в тупик, образованный трубами и котельной. Приступил к осмотру.

      Красиво, привлекательно, блестит, сияет и без солнца и всё же ненастоящее золото – бижутерия. Уж я-то могу отличить настоящие камни от стекляшек. Когда я собирал урожай сокровища, то не думал об обогащении, теперь же расстроился. Не так чтобы сильно, разочарования не было, и всё же. Мои ожидания не оправдались и оправдались. Исполнилась давняя детская мечта – я нашёл клад. Жалко, что его нельзя перевести в реальные деньги, а значит, возможности, зато он есть у меня. Какое красивое сокровище. И продавать мне его, если бы он и стоил тысячи, по правде говоря, не хотелось. А вот показать мой клад кому-нибудь очень хотелось.

      На обратном пути домой, где в моём письменном столе, в верхнем ящике, закрытом на ключик, сокровище ждал сундучок, я повстречал Еврея. Удержаться, чтобы не похвастаться я не смог. Всё богатство выставлять на его обозрение не решился, а показал ему всего один камешек – продолговатое семечко тёмно-синего цвета, с обратной стороны покрытое “золотой” плёнкой.

      – Видел? Нашёл тут недалеко… Настоящий драгоценный камень.

      Еврей взял камешек, положил на ладонь и, поджав губы, сказал:

      – Не. Это фальшивый.

      – Сам ты фальшивый. Настоящий, говорю тебе. – Понятное дело я мистифицировал Зоркина. Нравилось мне это дело, что поделаешь.

      – Пойдём ко мне домой зайдём.

      – Зачем это? – удивился я.

      – Моя мама работает на ювелирном заводе. Она точно определит фальшивый это камень или настоящий.

      Отбрехаться от Еврея не получилось: чуть ли не насильно он затащил меня в гости. Его мать встретила нас в прихожей. Ничего себе такая тётя, в самом соку. Брюнетка, грудь, ноги. Вышла на зов сына в белом халатике, с голыми ступнями. Лак на пальцах алый мне снился потом в течение целой недели.

      – Мам, слушай, здесь такое дело.

      – Ну, чего у вас, мальчики, случилось?

      – Да ничего такого не случилось. Вот он камень нашёл, говорит: драгоценный. Посмотришь? Дима, покажи.

      Камешек я отдал маме Зоркина. Она так небрежно прокатила его по розовой холёной ладошке, прищурилась, и вынесла свой профессиональный вердикт:

      – Стекло.

      Пришлось мне упереться. Терпеть не могу, когда чужие люди разрушают мои фантазии.

      – Почему стекло? Похож на настоящий.

      Она