Единственная. Твоя. Эми Мун

тут очаровывать? Комаров? Но желание надеть сарафан и пройтись перед носом у медведя никак не хотело пропадать. Напасть какая-то!

      Сердито одернув кофту, Любава поправила сбившийся амулет и, подумав, спрятала его под ворот. Не сильно прикрывает, но пойдет. Не нужны ей ещё и замечания по поводу украшения.

      Собрав вещи в чемодан, решительно зашагала к выходу, но у самого порога вся храбрость вдруг исчезла.

      Данияр стоял у машины – обычного уазика, похожего на военный, только очень ухоженный, и как будто из новых моделей. Но это ладно. На задних сиденьях виднелось что-то непонятное.

      Любава облизнула пересохшие губы. Значит, ехать ей на переднем. Бок о бок с мужчиной.

      Негнущимися руками толкнула дверь. Подумаешь, переднее сиденье. С Владимиром только так и ездила. От мелькнувших воспоминаний вдоль позвоночника холодком протянуло. Он сейчас в Москве, ее прикрывает, а она тут девичьи охи-ахи развела.

      Из дома практически выскочила. И прямым ходом отправилась к ожидавшим ее мужчинам.

      – Быстрая ты, – похвалил дядьСтас.

      А медведь хоть бы бровью повел. Застыл, облокотившись на крыло машины, и смотрел в сторону уходившей в лес дороги. А свою пассажирку словно не заметил вовсе!

      – Спасибо, дядьСтас, что встретили, – поблагодарила Любава.

      И что не лез в душу. Ещё в телефонном разговоре Любава, путаясь в словах, объяснила причину и почему едет одна. К счастью, подробностей из нее выуживать никто не собирался.

      – Будет тебе, – махнул рукой мужчина. – Через две недели, говоришь, поезд… да знаю. Должен быть. Ну, не опоздай, они тут теперь через пень колоду ходят.

      Любава кивнула. Да, эта ветка едва дышит. Как ещё не закрыли? Смысла в ней никакого.

      Медведь отлип от созерцания леса и молча пошел к водительскому месту. Хоть бы помог! Но нет, забирайся, девушка, как знаешь, и чемодан свой приставай куда угодно… Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

      Заднее сиденье действительно оказалось завалено. Коряги какие-то, деревяшки разные. Зачем? Но спрашивать Любава не собиралась. Просто умостила чемодан рядом, надеясь, что его не завалит ветками и прочим мусором.

      На переднем сиденье устроилась с самым независимым видом. Пытаясь не обращать внимания на застывшую рядом громадину, потянулась за ремнем.

      От неловкого движения из-под ворота выскользнул кулон.

      – Что это?! – рявкнули над ухом.

      От испуга Любава чуть из машины не выскочила.

      – Зачем так орать? – возмутилась, скорее пряча кулон под кофту – отнимут еще! – Ослеп… ослепли, что ли? Украшение. Мое украшение!

      И посмотрела с вызовом. Ой, зря! По сердцу как ножом полоснуло – да у него глаза светятся! Да, нет… Нет же – показалось. Просто луч солнца упал так, что светло-карий цвет превратился в расплавленный янтарь.

      – Твое украшение? – прищурился медведь.

      А ресницы какие пушистые! Любава поспешно отвернулась.

      – Да, мое. Мне его папа дал.

      Воцарившаяся тишина не принесла облегчения. По коже ровным строем шагали мурашки,