Зона ЧП. Не изученная война 1996 года. Алексей Валентинович Тихомиров

что рассказывать. Вышел подышать свежим воздухом, прогуляться, так сказать… задумался.

      Капитан медленно встал, сложил в замок пальцы, хрустнул костяшками.

      – Продолжай боец, – не глядя на Рябу, сказал капитан.

      – Значит, задумался я, отошел прилично от поезда. Вижу, поезд тронулся, ну я и…

      Не успел он договорить, как капитан с левой руки смачно припечатал правый глаз Рябы. Ряба рухнул как подкошенный. Головой еще приложился о нижнюю полку. Из-за пазухи выпала полторашка с самогоном, с помощью которой Ряба решил сначала попробовать отмазаться и сохранить полтора литра. Это была ошибка, только понял он это спустя пару минут, когда начал приходить в себя.

      – Попытка номер два, – прошипел с яростью капитан.

      Схватив Рябу за ворот, он поднял и сильно встряхнул.

      – Ты только не убей его, – сказал лейтенант, искренне не желая таких разборок.

      – Не ссы, – проигнорировал он. – Это что? – поднимая с пола, ткнул в нос бутылкой.

      – Самогон, – прошептал Ряба, явно еще потрясенный. Глаз медленно заплывал, появился синяк. – Купил у местных, поэтому и опоздал.

      – Кто еще покупал? От кого узнал?

      – Гулял, дышал воздухом, из дыры в заборе мужик какой-то помахал, я подошел, он предложил полтора литра.

      Капитан замахнулся правой рукой, отчего Ряба инстинктивно попытался закрыться. Удара не последовало.

      – Я правду говорю, товарищ капитан, – голос Рябы дрожал, уже срывался на плач.

      – Ладно, боец, – не поверив, но понимая, что правды не добьется, сказал капитан. – Значит, синяк у тебя появился от падения с полки. Бутылку мы забираем. Никто чтоб ничего об этом не знал. Ясно?

      – Так точно.

      – А откуда у тебя синяк под другим глазом?

      – Упал с полки, товарищ капитан.

      – Часто ты падаешь, рядовой.

      – Так точно, часто, а точнее, только один я и падаю. Надо будет поменяться с нижним, – поняв, что с него хватит, отрапортовал Ряба.

      – Свободен.

      – Есть, – отдал честь и выбежал из купе, не напрасно считая, что легко отделался.

      ***

      Почти третий раз за день произошло повторение событий в тамбуре. Единственное, что теперь не только Паштет открыл рот, а все мы. Саня захлопал глазами. В проходе стоял Ряба, улыбался во все зубы. На лице под глазами, как у енота, красовались два огромных фингала. Пришли мы в себя одновременно, хохотом заполнился весь вагон.

      – Классно тебя подлечили, – смеялся Паштет.

      – Я с тобой в ночной наряд проситься буду, не надо будет фонарик брать, – ржал Илья Соболь.

      – Смешно вам, – плюхаясь за стол, уже не улыбаясь, сказал Ряба. – Больше никуда не пойду, буду спать до самого Владикавказа.

      6

      Поезд шел медленно, останавливаясь у каждого столба, постоянно пропускал встречные составы. Время как будто остановилось назло нам, зная, что в вещмешке греется самогон и что мы ждем ужина.

      – Башка болит, – пожаловался Ряба.

      – Выпей, полегчает. Может, у тебя сотрясение? – сказал