Зона ЧП. Не изученная война 1996 года. Алексей Валентинович Тихомиров

сру, – спокойно ответил он.

      – Блять, ты меня напугал. Предупредить нельзя было?

      – Ну, резко накатило, – вылезая и застегивая на ходу штаны, сказал Паштет.

      У меня схватило живот, кольнуло в заднем проходе. Вот черт. Глядя на него, самому захотелось в туалет.

      Перетерпел. Уже совсем рассвело, через час завтрак и смена. Позавтракаю и лягу спать до обеда. Хоть и дремал ночью, но это не сон, одно название. Я вернулся на свое место. Уже были видны первые лучи солнца – восход. Даже веселей стало, не люблю темноту, грустно в ней. Теперь я мог прочитать надпись на заборе. Красивым почерком, черной краской было написано: «Душу не пропить», а ниже толстым неровным шрифтом было приписано: «Я пропил». Другие надписи я рассматривать не стал, хватило этого, чтобы поднять себе настроение.

      Вот и долгожданная смена, и горячий чай. Под дружный хохот ребят я рассказывал, как искал Паштета.

      – Прикиньте, подкрадываюсь я к Паштету, он сидит под вагоном, глаза красные, даже в темноте светятся, – сочиняю я для смеха. – Я резко наклоняюсь под вагон и кричу «Что, срешь?». Он как заорет. Был у Паши запор, но я вылечил. Быстро он свои дела сделал.

      – Что ты пиз*шь, не было такого, я издалека тебя увидел, – нисколько не обижаясь, а наоборот, улыбаясь, ответил Паштет.

      – Да ладно, так и было, – смеюсь я.

      – Ужин давно закончился, а мы все стоим, – остановил спор Саня.

      – Опять простоим полдня, – поддержал Соболь.

      – И спать неохота, под стук колес засыпать легче, – вставил свое слово Паштет.

      – Да ты всю ночь храпел, – улыбается Ряба.

      – Где всю ночь? По очереди спали, – уже серьезно ответил Паштет.

      – Ты и очередь свою проспал, – подначивал Ряба.

      – Офигел гнать?

      – А вот и не подеретесь, – вмешался Илья Соболь.

      – Хватит вам кусалово устраивать, – сказал я.

      В вагоне вдруг появилось какое-то оживление, солдаты забегали туда-сюда. Отрывком слышались голоса: «Где? Там в заборе дыра большая. Быстрей давай. Сколько брать?».

      – Братан, что случилось, что за кипеш? – хватая пробегавшего мимо солдата за рукав, спросил Илья Соболь.

      – Да там, метров триста-четыреста подальше от поезда, самогонку продают. Местные прознали, что здесь поезд с солдатами стоит, вот и притащили на продажу. Там дыра в заборе, за ней и самогон.

      – Блин, класс. А долго мы еще стоим? – вмешался Ряба.

      – Говорят, еще полчаса точно, – ответил солдат. – Если хотите, поторапливайтесь, а то разберут.

      Ряба вскочил как ошпаренный. Для него это было очень важно, такой подарок судьбы он пропускать не собирался. Никогда он так быстро не одевался, наверное, даже в учебке. Представлять себе не хотелось, что ему не достанется самогона, тогда всем не спать до Владикавказа.

      – Так, быстрей мне вещмешок, деньги потом отдадите. Я пока за свои возьму. Сколько? Четыре полторашки (полуторалитровых бутылок) хватит? – уже хватая на ходу вещмешок, спрашивал Ряба.

      – На