Зона ЧП. Не изученная война 1996 года. Алексей Валентинович Тихомиров

у них происходит? Почему не дают зеленый? – поддерживал Рябу Паштет. – Десять раз нас всех пересчитали.

      – Может, кого-то нет из других взводов, – более спокойно ответил я. – Куда спешить?

      – Бухнуть хочется, – продолжал Ряба. – А ну его ждать. Может, сейчас, а?

      – Потерпишь, как тронемся, так и бухнем. Все терпят, не подставляй командира, – пытался успокоить я, хотя самому уже надоело ждать.

      Я, Ряба, Паштет и Саня устроились в четырехместном плацкарте. Рядом на боковых сиденьях были Илья Соболь и еще один водитель «Урала» по имени Влад. Все мы ждали, когда застучат колеса, чтобы накрыть стол, достать пузырек и наконец расслабиться и наслаждаться поездкой. Путь нам предстоял немалый, мы едем в Северную Осетию до Владикавказа. В вагоне стоял галдеж, все пытались чем-нибудь себя развлечь. Кто-то читал, кто-то резался в карты, кто-то просто дремал. Постоянно то по одному, то толпой выходили в тамбур курить. Мы располагались недалеко от тамбура, и постоянный стук дверью начинал раздражать. Хотя в данный момент начинало раздражать все, даже Ряба, который постоянно кудахтал.

      – В части уже ужин, мы так и будем сидеть? – Ряба был взвинчен до предела.

      – Пойдем покурим, – предложил я, – легче станет.

      – Я с вами, – присоединился Паштет.

      В тамбуре от сигарет невозможно было дышать. Дыма было настолько много, что разглядеть, кто на противоположной стороне тамбура, было невозможно. Зачем тратить сигареты, можно просто постоять три минуты – и ты накурился надолго. Но мы чадили, как паровозы, добавляя свой дым к уже находившемуся здесь. Когда я выкурил сигарету до половины и в очередной раз затянулся, вдруг неожиданно вагон дернулся так, что я подавился дымом. Паштет влетел в Рябу и сигаретой прижег руку, а Ряба, в свою очередь, ударился головой о стену.

      – Урааа! – раздалось по всему вагону.

      – Урааа! – прокричал и Ряба.

      – Наконец-то, – ответил я.

      Курить больше не хотелось. Мы быстро побросали окурки в банку и вышли из тамбура. Качаясь от медленно разгоняющегося поезда, мы добрались до своих мест.

      – Теперь гульнем, – развязывая вещмешок, с явной радостью в голосе говорил Ряба.

      Мы последовали за ним. На столе появилось много еды, нам перед отправкой заботливо выдали трехдневный сухпаек. Здесь были и тушенка, и консервы, и хлеб. Саня достал сало, кто-то высыпал печенье, появились купленные до посадки в вагон огурцы и помидоры, сыр и лимонад. Только водку, чтоб не палиться, на стол не выставили. Ее разливом занимался Ряба под столом. Наполнив огненной водой алюминиевые кружки, Ряба произнес:

      – Ну что, вздрогнем? За хорошую поездку, – чокнувшись со всеми, одним глотком он влил в себя содержимое.

      – За все хорошее, чтоб все было супер, – поддержал тост Саня.

      От выпитого от горла до желудка сразу побежала теплая дорожка. На голодный желудок в голову ударило сразу. Все набросились на пищу, жадно набивая рты.

      – Между первой и второй промежуток небольшой, – не давая как следует закусить, налил по второй Ряба.

      – Будем, –