Брилонская вишня. Ксения Евгеньевна Букина

тебе надает.

      – Да за что? Я ж люблю конфеты! И просто их берегу. Папке получку дадут, так он мне всегда конфет купит. Иногда в обертках даже! Я их особенно храню. И фантики тоже. В книжке.

      Я качаю головой. Поднимаюсь, выхожу на кухню.

      Мамка сидит за столом и какие-то свертки распаковывает.

      Я подпрыгиваю.

      – Это чего такое? Это от папки? Папка с фронта прислал?

      Мамка вздыхает.

      – Нет. Это, наверное, тетя Галя из Крыма фруктов сушеных прислала, на компот. И денег.

      – А денег кому?

      – Ну я ж откудава знаю? Вот письмо, зачитай, если хочешь.

      Я беру сложенную бумагу. Вот же тетя Галя! Ну зачем письмо? Видать, по привычке, папка же обычно такие письма зачитывает. Или забыла просто. Мамка-то у нас безграмотная, в школе не училась, в няньках все детство проработала. Папка ее расписываться научил: "Сова". Это она только первые и последние буквы от фамилии Сотникова выучила. А раньше все крестик ставила. И почему ее зовут Нинель, к слову, не знала ни она, ни ее родители. Баба Катя сама признается, мол, у кого-то слышали и подхватили. Красивым показалось. А папка секрет разгадал и все время смеялся.

      – Ты, – говорит, – буквы бы задом наперед прочитала, так и поняла бы, что означает твое "Нинель".

      Но мамка читать не умела, и я ей сама потом рассказала, в честь кого ее, сами того не подозревая, назвали.

      Я раскрываю конверт, откашливаюсь и зачитываю:

      – Дорогая моя Нилечка! Пишу тебе… так, ну, тут неинтересно… Хочу напомнить, что те фрукты, которые я прислала, это тебе на три месяца. Высадили мы их в мае, а крупными такими они у нас вышли, потому что… так, опять пошла вода. Пошла вода, пошла вода, пошла вода… А, вот! Денег у нас пока вдоволь, Дмитрий зарабатывает, хочу и вам оказать помощь. Половину возьми для Никитки, а половину отдай Верочке. Девочка подрастает, ей они больше нужны, чем нам, старухам.

      Мамка хмурится. Забирает у меня бумагу и вглядывается в тест.

      – Не обманываешь? – подозрительно спрашивает мамка.

      Я вздыхаю от обиды и кричу:

      – Ну здравствуйте, ты за кого меня держишь?! Так и написано, честно. Даже к Машке могу сходить, она тебе тоже самое прочитает.

      – Чего, уже и Машку науськала? На эти деньги туфли тебе купим в Пскове. А то у тебя они все драные. Вот и болеешь постоянно. Как не начнется весна – так сопли до колен. Где ж тут не застудишься, когда в драных башмаках по грязище шлепаешь?

      Я хмурюсь. Это как? Это какие еще туфли? Да не нужны мне эти туфли! Мне и в своих хорошо, а что драные – так это заклеить можно! Пацаны разве на туфли смотрят? Да они вообще на ноги не смотрят! А вот было б у меня платье… Я как раз видела в Пскове, красивое! Ни у кого такого нет! Голубое такое, с пионами. Я думала, нигде с пионами не увижу, они ведь редкие, но такие красивые, самые любимые мои цветы! Хоть бы его не купили… Да не купят, наверное, оно ж дорогое, а мне как раз деньги прислали!

      – Да зачем мне туфли, – восторженно вздыхаю я. – У меня и так есть, их только залатать – и все. А вот в Пскове я такое платье видела…

      – Ты дурочку-то не включай! Какое платье?