Брилонская вишня. Ксения Евгеньевна Букина

ли? А я другое про ваш страна слышайт. Что русь мыться раз в год и жийт в домах с медведями.

      – Нет, ну это точно бред какой-то! Чем Советский Союз хуже просвещенной Европы?

      – А ты бывайт в Европа, чтобы имейт право сравнивайт?

      Осекаюсь.

      Хмурюсь и смотрю на коменданта.

      А он по-прежнему не сводит с меня взгляда, подперев щеку рукой. Но глаза почему-то кажутся мне светлее. Не такими ярко-синими, а с аквамариновым оттенком. И даже родинка в глазу больше похожа теперь не на уродливую ржавчину, а на каплю золотистого меда. Наверное, это все игра света, который врывается в незашторенное окно.

      – Нет, – вздыхаю. – Я не была в Европе. Я… Я нигде не была, кроме Атаманки и Пскова.

      – А я был. И я знайт, о чем вести речь.

      – Неужели все и вправду так плохо? Неужели мы настолько грязная и отсталая в развитии страна?

      Он не отвечает. Чуть прикрывает сонные глаза, но взгляда с меня так и не сводит. Молчит.

      – А как в Германии? – тихо продолжаю. – Лучше?

      И вновь он оставляет меня без ответа. Кажется, глубоко задумался, и теперь смотрит даже и не на меня, а будто бы сквозь, отчужденно.

      Вздыхаю.

      Разгибаю спину, бросаю кисть в банку и оповещаю:

      – Я закончила.

      Комендант вздрагивает. Скользит взглядом по комнате. Пожимает плечами:

      – Раз закончила – иди.

      – Хорошо. Я тогда завтра вторую половину комнаты докрашу, как эта подсохнет. И под шкафом еще…

      – Угу. Краску только забирай.

      Киваю. Беру банку, отправляюсь к выходу и неожиданно даже для себя бросаю через плечо: