Марина. Карлос Руис Сафон

но в это время снова раздался этот пугающий металлический звук – совсем рядом. Метрах в двух. Прямо у нас над головой. Мы обменялись взглядом и медленно подняли головы к просвету в стеклянном потолке. Марина взяла меня за руку. Она дрожала. Я тоже.

      Мы были окружены. В полумраке вырисовывались угловатые силуэты, словно висящие в воздухе. Я насчитал их с дюжину, больше: руки, ноги, глаза, блестящие в темноте. Они неподвижно, устрашающе висели над нами, эти адские куклы, и, задевая при покачивании друг о друга, издавали металлический шорох. Непроизвольно мы подались назад, и раньше, чем успели что-либо понять, все это воинство обрушилось на нас: Марина случайно наступила на рычаг, связанный с системой блоков, удерживавшей в воздухе эти застывшие фигуры. Я кинулся к Марине, чтобы закрыть ее сверху, и мы оба упали. Нас оглушил звон стекла и скрежет какого-то механизма. Я представил, как осколки острыми клиньями падают дождем и вонзаются нам в тело, и в этот момент что-то холодное коснулось моего затылка. Чьи-то пальцы.

      Я смог открыть глаза. Прямо в лицо мне улыбалась безжизненная лаковая рожа куклы из желтоватого полированного дерева со стеклянными глазами. Рядом со мною Марина подавила вскрик.

      – Это марионетка, – выдавила она хрипло.

      Мы поднялись и удостоверились, что существа, напугавшие нас, действительно были марионетками. Фигуры для кукольного театра, сделанные из дерева, металла и керамики. Подвешенные на тросиках к крючкам на потолке. Рычаг, нечаянно нажатый Мариной, привел их в движение. Висели они, на две-три ладони не доставая до пола, и подергивались в воздухе, словно висельники в пляске смерти.

      – Какого черта?.. – вырвалось у Марины.

      Я разглядывал кукол. Вот фигура, одетая магом, вот полицейский, танцовщица, вот знатная дама в роскошном платье винно-красного цвета, ярмарочный силач… Все они были в натуральную величину, все одеты в роскошные наряды, которые время превратило в лохмотья. И было еще что-то, что их неуловимо объединяло – какая-то общая черта, придававшая всем им странную схожесть друг с другом.

      – Да они незаконченные, – догадался я.

      Марина сразу поняла, что я имел в виду. Каждой кукле чего-то недоставало. У полицейского не было рук. У танцовщицы – глаз, вместо них страшно зияли пустые глазницы. У мага – ни рта, ни рук… Я рассматривал фигуры, а они покачивались в призрачном зеленом свете заброшенной оранжереи. Марина подошла к танцовщице и тщательно ее осмотрела. Показала мне на маленький знак на лице куклы, у границы волос: маленькая черная бабочка. Снова она. Марина протянула руку, коснулась метки, волос – и неожиданно отдернула руку жестом омерзения.

      – Волосы… они настоящие.

      – Быть не может.

      Мы проверили каждую куклу: на всех были метки в форме бабочки. Мы подняли их назад при помощи того же рычага. Глядя, как они безвольно повисли, покачиваясь в пустоте, я подумал, что их механические души отчаянно, но напрасно ждут, когда придет их творец и соединится с ними.

      – А здесь еще кое-что, – услышал я голос Марины за спиной.

      Я