Марина. Карлос Руис Сафон

Казалось, он не только не против моего вторжения, а даже приветствует его. Марина – наоборот. Если бы взгляды сжигали, от меня осталась бы лишь кучка пепла. Я всерьез начал опасаться, как бы моя привычка без приглашения являться в их дом не повредила нашей начавшейся было дружбе. За те полчаса, что мы сидели у огня, она и рта не раскрыла. Когда же Герман пожелал мне спокойной ночи и ушел, я приготовился к выволочке и разрыву отношений.

      «Вот оно, – думал я, – начинается. Ну, наноси последний удар». – Марина саркастически улыбалась.

      – Ты похож на барашка в предобморочном состоянии, – сказала она мне.

      – Спасибо. – Я благодарил искренне, поскольку ожидал куда худшего.

      – Так ты расскажешь наконец, какого черта сюда притащился?

      Глаза ее ярко блестели, отражая огонь камина. Я допил горячий напиток и опустил взгляд.

      – Ну, по правде сказать… видишь ли…

      Вид у меня был наверняка жалкий. Настолько, что Марина вдруг встала, положила мне руку на плечо и потребовала:

      – Смотри в глаза.

      Я повиновался. Она вглядывалась в мое лицо сочувственно, по-доброму.

      – Я не сержусь, понимаешь? – промолвила она наконец. – Просто удивилась и растерялась, увидев тебя здесь так неожиданно. По понедельникам мы с Германом всегда ходим к его врачу в больницу Святого Павла, вот почему ты никого не застал. Понедельник у нас не для приема гостей.

      Мне стало стыдно.

      – Это больше не повторится, – пообещал я.

      Очень хотелось обсудить с ней жуткий черный силуэт, который я видел у фонтана, но тут она вдруг рассмеялась и, наклонившись, поцеловала меня в щеку. Этого касания ее губ было достаточно, чтобы моя одежда разом высохла и едва ли не вспыхнула. Ни единого слова я не смог бы произнести в тот момент, не то что обсуждать призраков. Марина заметила мое смущение.

      – Что с тобой? – спросила она меня.

      – Ничего. – Я с трудом отрицательно покачал головой.

      Она подняла бровь, как бы усомнившись, но ничего больше не сказала.

      – Может, еще немного бульона? – спросила она, поднимаясь на ноги.

      – Спасибо.

      Марина ушла с чашкой на кухню за новой порцией, я же остался у огня, зачарованно рассматривая даму на портретах. Вернувшись, Марина проследила за моим взглядом.

      – Эта дама с портретов… – хотел спросить я.

      – Это моя мама, – прервала меня Марина.

      Я почувствовал, что мы вступаем на неверную почву.

      – Знаешь… Это поразительные портреты, никогда не видел ничего подобного. Словно художник смог сделать моментальный снимок души.

      Марина молча кивнула.

      – Я никогда не видел ничего кисти этого художника, а ведь это наверняка очень известный мастер, – настойчиво выспрашивал я у нее.

      Марина долго не прерывала молчания.

      – Не видел и не увидишь. Этот мастер уже шестнадцать лет ничего не пишет. Эта серия портретов – его последняя работа.

      – Он