Белый мамонт (сборник). Геннадий Прашкевич

на круглые ямы.

      Хеллу протер глаза. Ему показалось, что туманящиеся пространства вдруг пришли в движение. Он еще и еще раз протер глаза, – нет, все так, низкие туманящиеся пространства действительно пришли в движение. Это двигались на юг бесчисленные стада рогатых олешков. Их было так много, что их не могли сбить с нахоженных путей даже Дети мертвецов, вооруженные необыкновенными копьями.

      «…откуда же эта печаль, Диотима?..»

      Хеллу долго смотрел на колышущийся живой разлив.

      Потом медлительные редкие снежинки замутили панораму.

      Зато в десяти шагах от себя Хеллу обнаружил наклонившуюся над каменным козырьком молодую красивую. Росомашья шкура, перекинутая через плечо… Летящие темные волосы… Хеллу сразу узнал ночную плясунью… Не слыша его, она напряженно смотрела вниз, на каменную площадку, запертую высокими известняковыми скалами. Там, схватившись за копья и каменные топоры, цепочками выстроились Люди льда и вышедшие к их пещере Дети мертвецов.

      Хеллу увидел это и закричал, и голос его, начавшись с высокой ноты, угрожающе перешел в рычание. Молодая красивая упала на колени. Яростно блеснули внизу наконечники чужих копий, но никто пока не нарушил строй. И молодая красивая, закрыв голову руками, тоже не пыталась бежать. Торжествующе ухватив ее за длинные волосы, охотник Хеллу ступил на осыпь, сразу поплывшую вниз широкими шелестящими струями.

      Он не торопился.

      Он не хотел, чтобы Люди льда и Дети мертвецов бросились друг на друга.

      Он страшно чувствовал важность чего-то таявшего в воздухе, нежно летящего, как снег. Он еще не умел определять всех этих новых чувств, но чувствовал, чувствовал.

      «…приятно видеть маленькую пыхтящую русалку,

      приползшую из леса…»

      Снег падал все.

      Он завихрялся и плыл.

      Белый, он густо затемнял ущелье.

      А еще он подчеркивал яркость пламенеющих на откосах рябин, и Хеллу никак не мог оторвать взгляд от лежащей у его ног молодой красивой, и под левым его ребром опять нежно кололо.

      «…и ясный взор ее туманится, дрожа, сжимается рука…»

      «Хочу быть с тобой, – будет просить она. – Мать говорит: иди к охотнику Хеллу. Мы вырастили тебя, говорит мать, но теперь иди к охотнику Хеллу. Приноси хворост к веселому костру, обдирай и пластай туши. Собирай многие съедобные корни, готовь пищу, выделывай мягкие шкуры, шей новые муклуки и новую парку, утешай охотника Хеллу в спальном пологе».

      «Ух», – будет кивать Хеллу.

      «…доволен мой взыскательный хозяин

      и только изредка, смутясь,

      отводит взгляд от глаз моих, напоенных печалью,

      почти полусобачьих глаз…»

      Дети мертвецов осторожно подались вперед, но напасть не решались.

      Издали принюхивались. Думали, наверное, что вслед за Хеллу с откоса посыплются все новые и новые Дети льда. И только один,