Белый мамонт (сборник). Геннадий Прашкевич

Хутеллуша, удивились: «С камнем живет. Что с таким делать будем?»

      Другие весело ответили: «Отрежем ему то, что можно отрезать. Другое не убежит».

      Стали весело плясать у костра (весёлые посиделки), а Хутеллуш сидел правой ягодицей на камне под ветвистым знаком, начертанным на стене, может, под знаком Оленя. Дети мертвецов, веселясь, разбили глиняные горшки, разделили между собой тонкие дротики, брошенные Людьми льда, поломали чужие копья. Потом деревянной толкушкой загнали нож в глубину груди тучной женщины Илау. Хутеллуш думал, что она сразу умерла, но она еще долго шевелилась. Господин преследования никак не отпускал женщину. А когда отпустил, Дети мертвецов целиком изжарили ее на огне и съели.

      «Что ты думаешь об этом месте?» – спросил один, сыто рыгая.

      «Еда здесь неплохая», – уклончиво ответил другой.

      «…эти милые окровавленные рожи на фотографиях…»

      Сильно пахло страхом. Дети мертвецов отбрасывали жирными руками длинные волосы и шли в пляске вокруг костра. Смутные отсветы на каменных стенах и в дымном воздухе плавали, как отражение улыбок.

      «…я полон страха…

      …у меня нет сети и ножа…

      …четыре ветра от костров, ни один не освежает…

      …мне не выроют глубокую яму и не забросают меня камнями…

      …на вертеле, как животное, съедят, оторвав правую ягодицу, а остатки догрызет Господин преследования…

      …день – это вздохи, ночь – это вздохи…

      …Дети мертвецов обнажают свои клыки…»

20

      «Эхекой-охекай!»

21

      Хутеллушу всегда нравилась Илау.

      Тучная от недоедания женщина помогала ему.

      Она растирала ему краски и приносила вкусное. Правда, не разрешала трогать руками свои тяжелые обвисшие груди. Приросший к камню Хутеллуш теперь сильно жалел Илау.

22

      «Эхекой-охекай!»

23

      А потом Дети мертвецов насытились.

      Наверное, они скоро уйдут, подумал Хутеллуш.

      Подобно летучим мышам скоро они уберутся во тьму.

      Тогда в пещеру прокрадутся гиены. Своими чудовищными желтыми зубами они отполируют каждую брошенную на пол косточку. Они раздробят и переварят даже каждую трубчатую кость. Только маленькие обломки останутся на пыльных каменных плитах под грубыми изображениями мамонтов, возвышающихся над травами, как мохнатые стога.

24

      Сеттх был.

      Шапсу был.

      Сепишту был.

      Они привели других Людей льда и убили Детей мертвецов, сытно уснувших.

      Заодно хотели убить Хутеллуша, но в тот день триба впервые за много лет добыла настоящего мамонта, провалившегося в жидкий ил у берега. Холгут, наверное, долго пытался вырваться, потому что совсем изнемог. Лежа на боку, почти не дышал, вздыхал только. Когда добивали, он вздрагивал. Видно, что лежал в ледяном иле долго. Вокруг ходили волки, лисы тявкали с берега, рылись в листьях, но, увидев оборванцев с копьями, убегали. Охотники, боязливо оглядываясь, не приближаются ли