Префект. Аластер Рейнольдс

с болтающимся кораблем удалось минут за тридцать. Специалисты повернули его продольной осью к Блистающему Поясу, чтобы в случае осечки боеголовок минимизировать зону столкновения. Буксирам не вывести «Аккомпанемент теней» на безопасную траекторию, они разве что вытолкнут его на менее заселенную орбиту – авось между анклавами проскочит. Издали Блистающий Пояс напоминал гладкое кольцо из потускневшего серебра. Блики десяти тысяч анклавов слились в световую дугу.

      Дрейфус напоминал себе, что космос практически пуст, но глаза отказывались в это верить.

      – Долго еще? – спросил он.

      – Чуть меньше часа, сэр, – ответил Пелл.

      – Откройте мне переходной шлюз, желательно в переднем километре корабля. Если кто уцелел, они наверняка там.

      Пелл замялся.

      – Сэр, вам стоит взглянуть на это, прежде чем идти на борт «Аккомпанемента теней». Мы только что перехватили радиосигнал, сильнее всех, что слышали с начала приближения.

      – Что за сигнал?

      – Голосовое сообщение. Сигнал слабый, но удалось довольно точно его локализовать. Он исходит из термоточки, за которой мы наблюдаем.

      – Вы же говорили, что не видите термоточки из-за тепловых помех.

      – Сэр, я имел в виду термоточки внутри корабля, а эта снаружи.

      – Кто-то выбрался?

      – Не совсем, сэр. Она как будто на корпусе. Вот приблизимся, и я дам картинку почетче.

      Пелл повел внутрисистемный крейсер к «Аккомпанементу теней». Операция обещала стать рискованной. Субсветовик стабилизировали, но, полностью лишенный воздуха, он истекал паром: это выкипал и улетучивался запас воды. Вместе с паром разлетались обломки – и мелкие блестящие осколки, и куски искореженного металла размером с дом. Мелочь билась о корпус крейсера с душераздирающим стуком и звоном. Порой Дрейфус ощущал сверхзвуковую отрыжку – это автоматические пушки «Демократического цирка» перехватывали обломки покрупнее.

      Осталось сорок пять минут.

      – Сэр, я вычленил звуковой сигнал, – доложил Пелл. – Хотите послушать?

      – Давайте, – кивнул Дрейфус и нахмурился.

      Когда устройство внутренней связи воспроизвело запись, Дрейфус понял, почему капитан не хотел проигрывать сигнал без предупреждения. Короткая запись напоминала какофонию – такую услышишь, перебирая радиочастоты. Но было в той какофонии нечто необъяснимо жуткое, пронзившее Дрейфуса до мозга костей. Человеческий голос, полный боли или страха или того и другого вместе, казался звуковым воплощением страдания. Сколько боли в той записи – в сердце Дрейфуса распахнулась дверь, которую он держал закрытой наглухо.

      – Вы картинку подготовили?

      – Фокусирую, сэр. Сейчас выведу на стену.

      На прозрачной стене появился нос субсветовика. Пелл дал крупный план, и на миг Дрейфуса ошеломило изящество корабля, похожего на готический шпиль. Потом показалось нечто совершенно не готическое.

      Ультранавт в скафандре! Он распластался так, словно его руки и ноги были прибиты