Вид транспорта – мужчина. Людмила Милевская

А Сашка верит, невестой считает тебя, на мобилу звонит, письмами с фронта забрасывает, строчит стихи о любви… Эх ты, стерва! – в сердцах заключила Денисия.

      Зойка взвыла, хватая сестру за руки, и лихорадочно зашептала:

      – Я не стерва, не стерва, я люблю его, по-сумасшедшему его люблю, но кто виноват, что он нищий?

      Я денежки собираю. Сашка придет с войны, брошу банкира, уедем туда, где он нас не найдет. Квартиру купим, машину купим, детей родим. Клянусь, Денька, все так и будет.

      Болью и ревностью Денисию обожгло. Она яростно вырвалась из цепких рук Зойки и зло отрезала:

      – Ну так и молчи, если есть ради чего.

      – Хорошо, – решительно согласилась Зойка. – Буду молчать. Уж недолго осталось. Зато потом всем о подонке так раззвоню, что мало ему не покажется, а пока буду молчать. Скоро Сашка с войны придет, через год, вот тогда этой мрази все слезки мои отольются. Так опозорю его через Пыжика. Пыжик за информацию эту еще и приличные денежки выложит.

      Мстительный задор в глазах Зойки вдруг мгновенно угас. С испуганной растерянностью она уставилась на сестру и с мольбой вымолвила:

      – Денька, ты пойдешь на свидание?

      – Пойду, – отворачиваясь, сердито буркнула Денисия.

      – Без раритета пойдешь?

      – Сказала же…

      Зойка радостно взвизгнула:

      – Какая ты у меня бескорыстная!

      – Почему бескорыстная? – удивилась Денисия. – Ты же обещала молчать.

      – Да-да, конечно, – подтвердила Зойка.

      – Тогда вези меня домой. Я устала.

      Глава 6

      Нет, этой ночью ей не работалось. Да и сколько там до утра – вот-вот рассвет. Денисия решительно отодвинула от себя старофранцузский словарь. Какой уж тут перевод. Из головы не шла таинственная история с банкиром.

      «Что же Зойка могла подслушать? Любопытно до жути. Даже Сашка Гусаров на второй план отошел.

      Кстати, за этим банкиром забыла спросить, когда Александр приезжает».

      Денисия зевнула: «Зеваю, а спать не хочется. Телевизор, что ли, включить?»

      Ночной канал демонстрировал грудастую деву, та неплохо пела, но пошло ухмылялась и преотвратнейше трясла тощей задницей. Денисии не понравилось, но выключать телевизор она не стала. На диван прилегла, не раздеваясь, пледом укрылась и задумалась.

      Обо всем. О Сашке (как он там?), о банкире (гад настоящий), о Зойке (нет от нее покоя), о Степке (до смерти пирожки надоели), о Федьке (завтра снова придется топать в гостиницу, дежурить за нее, что тоже не сахар), о Пыжике (надо к нему забежать)…

      В последней мысли мелькнул пижон. Перед ним почему-то было стыдно, под ложечкой заныло чувством вины… А потом Денисия отрубилась. Не заснула, а именно отрубилась: вот она была и… нет ее, труп – хоть из пушек пали, не разбудишь.

      Проснулась так же мгновенно, как и заснула. Обнаружила себя уткнувшейся лбом в спинку дивана – вот почему тяжело дышать. И тут ее словно током прошило: голос! Знакомый голос прямо над ухом!

      Замерев от ужаса и не решаясь отлепить от спинки дивана лоб, Денисия лихорадочно размышляла: где