Вид транспорта – мужчина. Людмила Милевская

интересовалась она вчерашней торговлей. Потом позвонила Зойка, но не успела открыть и рта.

      – Сашка когда приезжает? – с ходу спросила Денисия и, чтобы лучше слышать, выключила телевизор, невзирая даже на Валева.

      Зойка вздохнула:

      – Пока не знаю сама. Он на днях должен мне сообщить. Я для него специально отдельную мобилу купила, только редко он мне звонит.

      – Чаще не может, – успокоила сестру Денисия. – Сашка все-таки на войне, а не в Булонском лесу на прогулке. Банкир твой из командировки вернулся?

      – Ждем-с.

      – А рот на замке?

      Зойка хихикнула:

      – Помнишь, висел у отца на двери мастерской старинный трехкилограммовый?

      – Еще бы, – усмехнулась Денисия, – он мне палец вдребезги на ноге разбил, упал, зараза. До сих пор на погоду тот палец ноет. Гиря, а не замок.

      – Так вот мой рот именно на таком, – сообщила Зойка. – Я тут обдумала все хорошенько и пришла к выводу, что ты права. Надо молчать.

      «Значит, точно молчать будет». Страшный груз упал с души Денисии.

      – Вот и молодчина, – похвалила она сестру. – Ну ладно, потом поболтаем. Я на занятия опаздываю.

      У меня сегодня зачет.

      В круговерти дня Денисия намертво забыла про Матвея Аронова, а он про нее не забыл.

      История с беляшами-пирожками-чебуреками позабавила Матвея Аронова, но не только. Растерянно глядя вслед уличной торговке, он почувствовал болезненный укол…

      Да что там укол, удар наотмашь… Хуже – боксерский мастерский хук его самолюбию: ОНА ЕГО НЕ УЗНАЛА!!!

      Не узнала, а льстецы, подхалимы, бесчисленные прихвостни, льнущие к его могущественному семейному клану, убедили Матвея, что он – секс-символ.

      «Лимитчица недавно в Москву приехала, а в их деревне „ляктричества немае“, ну не смотрела она телевизор», – успокаивал себя Аронов, но это был ответ лишь на половину вопроса.

      Оставалось в загадках: почему эту лимитчицу не впечатлил он сам красавец мужчина? Может, он не в ее вкусе?

      Ерунда, так не бывает. В обморок шмякнуться от счастья должна бы, беляшница-чебуречница, голытьба, позорная телка. – , Матвей настолько взвинтился, что даже поехал мириться с гоп-стоп-моделью Эмилией – назло невзрачной лимитчице… Ха, спрашивается, с чего…

      Не помогла и красотка Эмилия. Утром, не успел проснуться, – в голову мысль: ОНА НЕ УЗНАЛА!

      Матвей даже матерно выругался, от чего, вопреки моде, себя отучал. Нет, он неженкой не был – нормальный мужик. И все же лежал и думал: «Не нарцисс, от себя не кончаю, так к чему эти мысли?

      Подумаешь, не понравился. Понравился, да виду не подала. И вообще, сколько можно о ней мозги свои парить? Всякие бабы бывают, мыслей на всех не напасешь. Да и что за дела? Выбросить дуру из головы!»

      Но «дура» из головы не выбрасывалась. Так весь день ее и проносил, несмотря на то, что невпроворот работы. Даже работа не отвлекла.

      Вот зацепила!

      Вот обозлился!

      Во заклинило!

      Сам от себя не ожидал…

      Матвей упрямый, долго сопротивлялся,