Вид транспорта – мужчина. Людмила Милевская

Сказать, не поверят, сам Аронов! Ой, мамочки! Сеньора мне приказала вещи сложить… Неужели вы и вправду Аронов?!

      Ничего не понял Матвей, лжет она или действительно лишь сейчас узнала, кто он на самом деле.

      И то благодаря оперной диве. Ничего не понял Матвей. Ясно было одно: его перезрелая примадонна отсутствует и явится не скоро, а тут юная горничная демонстрирует стройные ножки – зачем же зря время терять? Решение пришло мгновенно.

      – Может, займемся экстремальным сексом? – спринтерски сбрасывая с себя пальто, деловито осведомился Аронов.

      – Это как? – растерянно пятясь, спросила она.

      – Это со мной, – ухмыляясь, ответил он и тут же, ни секунды не медля, с наглой небрежностью завалил ее на сексодром оперной дивы.

      Все состоялось классически: его Дура сначала сопротивлялась, вопила, что они не знакомы, жениха поминала, девичью честь, но ему было очевидно: больше всего она боится утратить место в отеле.

      – Успокойся, – шепнул Матвей, – на кой тебе эта гостиница? Ты рождена для подмостков. Звездой быть хочешь?

      – Хочу.

      – Сделаю тебя звездой, но небескорыстно. Истину знаешь?

      – Какую?

      – Если хочешь быть звездой, поработай-ка кой-чем…

      Он думал, она обидится, но как бы не так. Пошла работать – сразу видно, трудолюбивая… Да и он не ленивый.

      Черт возьми, что творили они – бедный сексодром! Да что сексодром все вдребезги!

      «Видела бы примадонна», – в страстном пылу сражения тел вдруг подумал Матвей, но лучше бы он так не думал.

      Накликал. Явилась. Спрашивается, с чего? Обещала же задержаться…

      Не задержалась. Фурией ворвалась, нарушая магию совокупления. Впервые сумел оценить Матвей силу ее уникального голоса! Наконец-то понял Матвей, чем восхищается заграница: как кричала она, его примадонна! Как кричала! Даже пощечины жгли не так, как пронзительное сопрано, пронимающее до глубины души, прошибающее сквозь мясо до самых костей – ультразвук отдыхает.

      А сколько страстного драматизма: было все – от тривиального заламывания рук до радикальных попыток покинуть через окно оскверненный похотью номер. Ох и давала она им жару! И не кое-как, не спустя рукава, а с полной отдачей, с пафосом, экстатично, воплощая в реальность большое искусство…

      Что там говорить, примадонна есть примадонна.

      Матвей обалдел и утратил над примадонной контроль, чего с ним раньше не случалось. Бурная жизнь плейбоя многому научила: и не в таких переделках бывал, не из таких аварий выруливал, а тут сплоховал. Но зато добился, чего хотел: секс действительно удался экстремальный. За пределы номера вылетели оба: он – без брюк, она…

      Совсем голая.

      Правда, чуть позже примадонна остыла и выбросила ее униформу, но с мстительной угрозой сообщить о художествах горничной самому президенту.

      Возникал вопрос: президенту чего? Страны или отеля? И то и другое казалось скверным. Матвей расстроился, бедняжка хуже – сразу в слезы. Жалкая, ползает по ковру, вещи свои собирает и вое-ет.

      Не выдержало