Под опасным солнцем. Мишель Бюсси

немного интересовался мной, моей работой, моими расследованиями, ты бы тоже это знал.

      Янн снова заглушил в себе злость. Ему вспомнились все вечера, которые он провел, слушая рассказы о бесконечных рабочих днях своей жены, о крупных делах пятнадцатого округа, ограблениях роскошных ювелирных магазинов, миллионных растратах, предотвращенных захватах заложников, тайных преступлениях знаменитостей, о которых она ничего не могла сказать, даже имен не называла… Когда он-то давно уже перестал упоминать о заурядных ограблениях ларьков, машинах, вскрытых на парковке супермаркета, о задержанных у кафе пьянчугах без прав, – скучная сага о бедных людях, которых даже не жалко.

      Янн откинул простыню.

      – Так что, эта татуировка, Эната, была у тех двух убитых девушек? – спросил он. – Это послание, которое оставил тебе Пьер-Ив?

      Фарейн повернулась к нему. Свет с террасы сквозь занавески падал на ее горестное лицо, от глубоких теней оно казалось каким-то вытянутым.

      – Не знаю, – тихо проговорила она. – Расследование ведешь ты, вместе с Маймой. Я вне игры… Разве не этого тебе хочется?

      Янн приподнялся. Всю его злость смыло волной нежности. Он никогда не мог устоять перед Фарейн, как только она сбрасывала свои майорские доспехи и оставалась только несчастная, в крайнем случае – недовольная девочка. Девочка, которой сегодня днем запретили играть.

      Янн встал.

      Да, конечно же, Фарейн все еще его возбуждала. Дело не в том, что тропики распаляли чувства, просто здесь ему труднее было воздерживаться.

      От той, кого он любил.

      Думал, что любит.

      Хотел любить.

      Янн, совершенно голый, проскользнул у Фарейн за спиной. И когда его член коснулся ее зада, она сделала шаг в сторону.

      Она вообще заметила, что у него стоит?

      – Ты не вне игры, – ответил жандарм спине майора. – Но тебе надо писать роман… Ты для этого приехала.

      Спина никак не отреагировала. Руки Фарейн шарили по средней полке, где стоял ее чемодан. И наконец, издав вымученный смешок, она заговорила, обращаясь скорее к стенному шкафу, чем к мужу.

      – Не трудись, я все поняла. Ты прав, так, наверное, лучше. А я-то боялась, как бы ты не заскучал… Не беспокойся, я не стану вмешиваться в твое расследование, развлекайся сам. Но я дам тебе совет, всего один. Веди себя сдержанно. Никому не доверяй. Этой Мари-Амбр, которая слегка переигрывает в роли пьяной дуры, этой Элоизе с ее манерами безутешной вдовы, разбитной писательнице Клем и даже бельгийке, милой Мартине, бабульке, которая целыми днями рыщет везде в своих нелепых нарядах и собирает сплетни для социальных сетей. Бабуля Титина – это папарацци без фотоаппарата.

      Фарейн закрыла чемодан.

      В руках у нее была картонная папка с нарисованной на ней маркизской татуировкой.

      Эната.

      – Что же касается моего романа, милый… Он уже написан.

      Янн заглянул ей через плечо.

      Красная папка. Над рисунком – имя и название.

      Пьер-Ив Франсуа

      Земля мужчин, убийца