Эскадра его высочества. Алексей Барон

едва не подавился от возмущения.

      – Да ни капли! Сударь, «Поларштерн» не на магрибской верфи строили.

      Отработанным движением Кэйр и Бурхан наступили мурмазею сразу на обе ноги. Франц тоже пытался, но опоздал и наступил на ногу Кэйра.

      Ждан охнул и принялся заглаживать промах.

      – Ну, ну, не серчайте. Это ж я так… любя спросил. Без преувеличений. Вот именно. Разве можно оставаться равнодушным к такому кораблю, как «Поларштерн»? Это же сказка! Это ж… фея океанов! Вспомните изысканную заостренность носовой части, изящный подъем линии киля к корме, или этот восхитительный, полный свободы развал шпангоутов на миделе! А шкотовые лебедки? Ненамокающие паруса?

      – Оу, – сказал Петроу.

      – А система самотечного водозабора по трубам от форштевня? А высота мачт? А свинцовый балласт? А устойчивость на курсе? Нет, назовите мне еще хотя бы один корабль, не оставляющий волн в кильватере!

      – Не могу, – признался мичман. – Волны, вообще-то… немного есть.

      – Быть может, тогда вы знаете какое-то иное судно, сохраняющее сухой бак при волнении до пяти баллов?

      Глаза Петроу-младшего загорелись.

      – Таких больше нет.

      – Герр Петроу…

      – Зовите меня Виталием!

      – Продолжим, Виталий. Если вы и видели коробку, которая при водоизмещении почти в две тысячи тонн имеет скуловые кили и при этом совершает циркуляцию радиусом…

      – Довольно! – воскликнул сраженный Петроу. – Сударь, сразу после завтрака жду вас в грузовом трюме. Если опоздаете хоть на минуту – обижусь. Вы сами увидите, с какой точностью…

      Кузема многозначительно глянул на друзей.

      – Силен, – прошептал Бурхан. – Могет.

      Франц показывал сразу два больших пальца.

      – Безотказный механизм, – усмехнулся Кэйр. – Стоит наступить на ногу, как тут же просыпается гений.

* * *

      Сразу после завтрака исчез не только Ждан, но и Франц; последний, конечно же, отправился осваивать санитарное дело. А вот Кэйру и Бурхану идти никуда не пришлось, – их определили в аварийную команду пассажирской палубы.

      Под руководством Асмодей Сидорыча, младшего боцмана, но при этом, что было гораздо существеннее, еще и старшего буфетчика, они принялись изучать расположение спасательных средств, аптечек, пожарных помп и брезентовых рукавов. Пассажирскую палубу прошли из конца в конец, – от четырехтонных пушек в кормовом салоне до таких же чудовищ в носу.

      Обучаемые проявили неподдельный интерес и высокое уважение к наставнику, чем быстро завоевали его расположение. Расщедрившись, боцман повел их показать даже корабельную крюйт-камеру.

      – Так не положено, же Сидорыч, – сказал один из часовых.

      – Да будет тебе, – сказал Асмодей, хитро щурясь. – Пущай одним глазком глянут. А я уж вас при раздаче харчей не обижу.

      Матросы переглянулись.

      – Лучше лишней чарочкой не обойди.

      – Замотано, – кивнул Сидорыч.

      Старший часовой выглянул в коридор и махнул рукой.

      – Только быстро, – сказал он. – И через окошко глядеть будете, в самое нутро не пущу.

      – А