Рассказчица. Джоди Пиколт

the Rainbow», а песня манчкинов: «Дин-дон! Ведьма мертва».

      Пеппер разрыдалась. Саффрон пришлось уйти, так она была расстроена. А я – я расхохоталась.

      Не знаю почему. Смех просто выплеснулся из меня каскадом искр. И все, кто был в зале, вдруг уставились на меня – злые красные линии разделили пополам мое лицо, а изо рта вырывался неуместный хохот.

      – Боже мой, Сейдж! – прошипела Пеппер. – Как ты можешь?

      В панике, загнанная в угол, я встала с передней скамьи, сделала пару шагов и упала в обморок.

      Очухалась я в кабинете Адама. Он стоял на коленях рядом с диваном и держал в руке влажное полотенце, которое прижимал прямо к моему шраму. Я немедленно отвернулась от него, прикрыв рукой левую часть лица.

      – Знаешь, – сказал он, будто мы с ним вернулись к прерванной беседе, – в моей работе нет никаких секретов. Я знаю, кто делал пластическую операцию и кто пережил мастэктомию. У кого вырезали аппендикс, а кому оперировали двойную грыжу. У человека может быть шрам, но это означает, что у него есть история. И, кроме того, – добавил он, – я не это заметил, когда впервые тебя увидел.

      – Да, верно.

      Он положил руку мне на плечо и продолжил:

      – Я заметил, что ты хорошенькая.

      У Адама песочного цвета волосы и медово-карие глаза. Его ладонь согревала мое плечо. Я никогда не была красавицей, даже до того, как все случилось, и разумеется, после этого тоже. Встряхнув головой, чтобы в мозгах прояснилось, я сказала:

      – Я утром ничего не ела… Мне нужно вернуться туда.

      – Успокойся. Я предложил сделать перерыв на пятнадцать минут. – Адам замялся. – Может, ты лучше возьмешь что-нибудь из плейлиста с моего айпода.

      – Клянусь, я скачала ту песню, что надо. Сестры возненавидят меня.

      – В моей практике случались вещи и похуже, – заметил Адам.

      – Сомневаюсь.

      – Однажды я видел, как пьяная любовница залезла в гроб к покойнику, а его жена вытащила ее и нокаутировала.

      Глаза у меня полезли на лоб.

      – В самом деле?

      – Ага. Так что это… – Он пожал плечами. – Мелочи.

      – Но я засмеялась.

      – Многие люди хохочут на похоронах, – сказал Адам. – Это оттого, что нам неуютно рядом со смертью, рефлекс срабатывает. Могу поспорить, твоя мама скорее обрадовалась бы тому, что вы провожаете ее со смехом, чем если бы застала тебя в слезах.

      – Мама подумала бы, что это забавно, – прошептала я.

      – Вот, возьми. – Адам протянул мне диск в конверте.

      Я покачала головой:

      – Оставь себе. Вдруг твоей клиенткой когда-нибудь станет Наоми Кэмпбелл.

      Адам усмехнулся:

      – Наверняка твоя мама и это тоже нашла бы забавным.

      Через неделю после похорон он позвонил мне, чтобы узнать, как мои дела. Я решила, что это странно по двум причинам: во-первых, я никогда не слышала, чтобы похоронные бюро оказывали такого вида услуги, и во-вторых, нанимала его Пеппер, а не я. Я была так тронута вниманием Адама, что испекла ему по-быстрому рулет и по пути домой с работы отнесла в похоронное