Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 2. Сборник

и смешным в этой нашей железной и судорожной, пьяной безумным честолюбием жизни, над которой возвышается новая и ужасная божественность опасности.

      Тёмные силы Природы, схваченные в западни и силки химических и механических формул и таким образом порабощённые человеком, ужасно мстят за себя, подскакивая к нашему горлу с дикой стремительностью бешеных псов.

      Вы, рабочие арсеналов, кочегары трансатлантических пароходов, моряки на подводных лодках, рабочие сталелитейных заводов и газгольдеров, это хорошо знаете!

      Мне кажется, бесполезно доказывать здесь, что благодаря молниеносному развитию науки, благодаря чудесному завоеванию земных и воздушных скоростей жизнь становится всё более трагической, а идеал сельского спокойствия уже почти окончательно померк, и что сегодня сердце человека становится всё более привычным к имманентной опасности, так что будущие поколения могут закалиться истинной любовью к этой опасности.

      Человеческий прогресс требует всё больше душ азартных игроков, чутья ищеек, отважной интуиции авиаторов, медиумической чувствительности, предвидений поэта.

      Психическая сложность мира особенно увеличилась из-за накопленного историей опыта, из-за непрерывной коррозии и возбуждающего контроля, осуществляемого печатью.

      Лихорадка и нестабильность рас сегодня таковы, что переворачивают любой расчёт исторической вероятности.

      Я мог бы также рассказать вам, какой износ претерпели все старые синтетические формулы, которые определяли движение народов, все рецепты и панацеи гарантированного и немедленного счастья.

      Теперь у нас есть глубокое убеждение, что всё усложняется, что любое идеологическое, демонстративное или административное упрощение обманчиво, и что нелеп абсолютный порядок в области политики или общества.

      Мы пришли к необходимости допустить сосуществование самых противоречивых элементов в нас самих и вовне.

      Никакой силой, ни по чьей воле народ никогда не сможет отказаться от завоёванных свобод. Отказаться было бы равнозначно стремлению усердно служить сегодня, когда железнодорожные сети уменьшили мир и предложили его каждому гражданину как игрушку, которую можно подбрасывать как мяч и наблюдать.

      Эти индивидуальные свободы, которые в своём развитии вырастают в направлении возможной и желательной анархии, должны сосуществовать с принципом власти. Последняя, стремясь лучше защищать отдельные свободы, имеет тенденцию разрушать их.

      Поэтому здесь наблюдается сосуществование и совокупная полезная борьба враждебных принципов, как между разными элементами в крови человека. Так что Италия должна будет всё больше активизировать в себе удвоенный пыл возможной пролетарской революции и возможной войны.

      Между народом, синонимом растущей свободы, и правительством, синонимом убывающей власти, существуют отношения, в определённом смысле дружеские и антагонистские одновременно, как между владельцем