Моя борьба. Книга четвертая. Юность. Карл Уве Кнаусгор

что ты, неплохой рассказ у тебя получился, так он сказал.

      Неплохой?

      Я как-то читал рассказ Хемингуэя, где говорилось о том, как один мальчик отправился вместе с отцом-врачом в индейский поселок принимать роды. Насколько я помнил, прошло все не очень хорошо, возможно, кто-то даже умер, но, как бы там ни было, когда все закончилось, мальчик с отцом вернулись домой, только и всего. Просто поехали домой. Мой рассказ был не хуже, это я знал. Обстановка отличалась, но это лишь потому, что Хемингуэй жил в другое время. А я – современный писатель, поэтому у меня будет иначе.

      А Ингве – что он вообще понимает? Сколько книг прочел? Читал ли он, например, Хемингуэя?

      Я поднялся и снова прошел в комнатку с телефоном, а там вытащил из заднего кармана бумажку с папиным номером и набрал его. Разделаюсь с этим поскорей и забуду.

      – Да, алло? – сказал он. Голос резкий. По крайней мере, разговор получится короткий.

      – Привет, это Карл Уве, – сказал я.

      – О, привет, – ответил он.

      – Я устроился, – сообщил я, – и работать уже начал.

      – Это хорошо, – сказал он. – Нравится тебе?

      – Еще бы.

      – Это хорошо.

      – А у вас как дела?

      – Да как обычно. Унни дома сидит, а я только что с работы вернулся. Сейчас ужинать будем. Но я рад тебя слышать.

      – Передавай Унни привет!

      – Хорошо, передам. Пока.

      – Пока.

      К тому времени когда я вышел из школы и двинулся домой, дождь уже начал стихать, но пока я шел, волосы у меня намокли. Зайдя в ванную, я вытер их полотенцем, повесил куртку, включил обогреватель и поставил возле него обувь, пожарил картошку, лук и порезанную сардельку, съел все это в гостиной, одновременно просматривая вчерашнюю газету, затем завалился в кровать и спустя несколько минут уснул, словно завернувшись в уютный стук капель по стеклу.

      Разбудил меня звонок в дверь. Встав, я пошел открывать и увидел, что мало того что дождь закончился, так еще и небо над деревней голубое.

      Это пришел Нильс Эрик.

      Чуть растопырив локти, он ссутулился, поджал губы и выпучил глаза.

      – Это тут вечеринка? – проскрипел он стариковским голосом.

      – А то! – сказал я. – Тут. Входи!

      Он не двинулся с места.

      – А есть тут… есть тут барышни помоложе? – спросил он.

      – Помоложе – это сколько?

      – Лет тринадцати?

      – А как же! Да входи уже! Холодина такая! – Повернувшись к нему спиной, я ушел в дом. Достал из холодильника бутылку белого вина и откупорил ее.

      – Белое будешь? – крикнул я ему.

      – Мое вино должно быть красным, как кровь юной девицы! – пропищал он из коридора.

      – Вот ужас-то, – ответил я.

      Нильс Эрик с бутылкой красного вошел на кухню и поставил вино возле раковины. Я протянул ему штопор.

      На Нильсе Эрике была синяя футболка «Поко Локо», черный кожаный галстук и красные хлопчатые брюки.

      По крайней мере, ему по фиг впечатление, которое он произведет на окружающих, подумал я и улыбнулся. Видимо, это важная черта его личности – что ему плевать на чужое мнение.

      – Красочный