Моя борьба. Книга четвертая. Юность. Карл Уве Кнаусгор

белокожий и веснушчатый, с прямыми рыжеватыми волосами и вечной ухмылкой. Движения у него были медленные и продуманные, почти театральные, он словно старался показать: вот идет тот, кто живет в собственном темпе, а остальные ему до лампочки.

      – Ты кем играл? – спросил он.

      – Полузащитником, – ответил я. – А ты?

      – Центральным полузащитником, – он подмигнул.

      – А-а, центртерьер, – кивнул я, – а меня лосем прозвали. Такое прозвище само за себя говорит…

      Он расхохотался.

      – Почему лосем? – не поняла Хеге.

      – Бегал так, – объяснил я, – широким шатким шагом и не меняя скорости.

      – А другие звери на футбольном поле есть? – спросила она.

      – Неужели нет? – я посмотрел на Тура Эйнара.

      – Есть, а как же, форвард – сильный, как бык. Пробивает в ворота.

      – И тигр, – добавил я. – Вратарь прыгает, как тигр. Кстати, и генерал есть.

      – А это кто?

      – Это тот, кто знает, где находится каждый из команды, и в нужный момент готов передать им мяч.

      – Какое ребячество! – воскликнула Хеге.

      – И еще либеро! – вспомнил Тур Эйнар.

      – И лиса в клетке. И, разумеется, одинокий волк.

      – Вы судью забыли, – сказал Нильс Эрик, – судья – это козел.

      – И вы играете в такое по доброй воле! – поразилась Хеге.

      – Я – нет, – сказал Нильс Эрик.

      – Но вы-то двое играете. – Она посмотрела на меня.

      Прозвенел звонок. Я встал, чтобы взять книги для следующего урока. Стуре положил мне на плечо руку.

      – У тебя сейчас мой класс, верно? – спросил он.

      Я кивнул.

      – Да, у них английский.

      – Там есть один такой Стиан. Поосторожнее с ним. Он, возможно, попробует тебя подкалывать, но ты не обращай внимания, и он уймется. Ладно?

      Я пожал плечами.

      – Будем надеяться, – сказал я.

      – Если не загонять его в угол, то с ним не сложно.

      – Ладно, – сказал я.

      Английский я знал хуже всего, между мною и старшими учениками было всего два года разницы, поэтому, когда я дошел до второго крыла, где сидели восьми- и девятиклассники, желудок у меня снова сжался от страха.

      Я положил стопку книг на стол.

      Ученики расселись по классу так, словно их раскидало центрифугой. Все они делали вид, будто меня тут нет.

      – Hello, class! – сказал я. – My name is Karl Ove Knausgård, and I’m going to be your teacher in English this year. How do you do?[3]

      Все молчали. В классе было четверо мальчиков и пять девочек. Некоторые посмотрели на меня, другие сидели и царапали что-то в тетрадях, одна девочка вязала. Я узнал мальчика, которого видел возле киоска. На голове у него была бейсболка. С издевкой поглядывая на меня, он раскачивался на стуле. Это, видимо, и был Стиан.

      – Well, – начал я. – Now I would like you to introduce yourself[4].

      – По-норвежски давай! – сказал Стиан.

      Парень за его спиной, поразительно тощий и высокий, даже выше меня – а я метр девяносто четыре, – громко засмеялся.

      Кто-то из девочек хихикнул.

      – If you are

3

Привет, класс. Меня зовут Карл Уве Кнаусгор, и я в этом году буду вашим учителем английского. Как дела? (англ.)

4

Ну что ж, сейчас я бы хотел, чтобы вы представились (англ.).