Хельмова дюжина красавиц. Ведьмаки и колдовки. Карина Демина

была купеческой дочерью…

      – Прямо как я, – фыркнула Евдокия, локоть выставляя, точно отталкивая. – Тебя, Лихо, прямо тянет на купеческих дочерей…

      – Грешен, каюсь… – Локоть он гладит, пальцами ощущая шершавую кожу. – Но не раскаиваюсь.

      И от поцелуя она уворачивается.

      Упрямая женщина.

      Окольцованная…

      – Ее отец сделал миллионы на соли… а Христина – единственная наследница.

      – И вас решили свести.

      – Точно, свести…

      …тогда все казалось иным, солнечным, весенним. А ведь и вправду весна была, та самая, робкая, с ярким солнцем и лиловыми первоцветами, которые продавали по медню за пучок…

      Весна и прогулки.

      Парк.

      Двуколка. Христина под кружевным зонтиком. Она бережет фарфоровую кожу, слишком нежную, чтобы прогулка длилась хоть сколько бы долго… ветер холодный. И Христина кутается в соболя.

      Она молчит, и в этом молчании Лихо усматривает скрытый смысл.

      Как и во взглядах.

      В каждом ее движении, в самом ее существовании, так резко перевернувшем его жизнь.

      …а Бес сказал, что так бывает. Приворот отступает, а душа, не желая расставаться с любовным дурманом, сама уже вспыхивает.

      И он, Лихо, полыхнул.

      Жил от встречи до встречи, а между ними становился нервозным, злым…

      …дрался.

      И это тоже естественно для приворота. Наверное, он, Бес, уже тогда понял, в чем дело, оттого и промолчал… и наверное, будь Христина иной, не стал бы вмешиваться…

      Теперь легко гадать.

      – Христина попросила познакомить ее с Бесом.

      – И ты познакомил.

      – Да, почему нет? Я не ревновал… странно, к остальным – да, даже к случайным знакомым. А к нему – нет. Это ж брат, и… я гордился, что он мой брат.

      Евдокия хмыкнула, кажется, она-то гордости по поводу такого родства испытывать точно не будет.

      – Я радовался, что они так легко нашли общий язык. Да, я хотел, чтобы Христина понравилась ему… и чтобы он Христине… большая дружная семья. Дурак?

      – Еще какой. – Евдокия провела ладонью по спине, не то успокаивая, не то проверяя, не пробивается ли шерсть.

      – Через неделю Бес прислал записку. Пригласил в гости… поговорить… я и появился… ну и увидел… их вдвоем увидел.

      И теперь-то горло перехватывает от боли.

      Чтобы унять ее, Лихо обнимает свою женщину, крепко, до хруста в костях, а она терпит, гладит щеки. Успокаивает.

      – Поначалу думал, что с ума сойду… мне она нужна была… а Бес про приворот… про то, что эта нужность – неестественного свойства, и просто отец в очередной раз решил семейные дела за чужой счет поправить… за мой, значит… а я ему нос разбил.

      – Сильно?

      – Сильно.

      – И полегчало?

      – Если бы, – вздохнул Лихослав, губами трогая шею. – Знаешь… всем было все равно. Христина не чувствовала себя виноватой, она прямо заявила, что