Девушка из Стамбула. Гаяз Исхаки

из комнаты.

      Запершись у себя, долго плакала. Не взирая на уговоры мамы, на брань отца, пошла на почту и отправила подробную телеграмму. С горя я плохо соображала, уж и не знаю, что написала в ней. Начала ждать ответа. Но ни письма, ни ответной телеграммы не было. Я очень беспокоилась, ведь военная служба кончалась только через месяц с небольшим. Что будет, если он не сможет приехать! Я уже теряла всякую надежду, и вдруг в пятницу мне привиделся радостный сон. Я воспряла духом. Напевая, ходила из комнаты в комнату. Увидев это, мама повеселела. Видно, подумала, что я изменила своё решение.

      – Так уж оно бывает в жизни, судьбу не переделаешь,  –  говорила она.  –  Будешь слушаться отца с матерью, худо тебе не будет…

      Однако я не слушала её.

      Настала и пятница, отец пошёл в мечеть, мама творила намаз у себя в комнате. Зазвонил телефон.

      – Слушаю!  –  сказала я.

      – Нафиса, это ты?  –  раздался весёлый голос моего джигита.

      – Ты?!  –  обрадовалась я,  –  когда приехал?

      – Сегодня в десять. Ждал, когда начнётся пятничный намаз, чтобы позвонить тебе.

      За одну минуту я выложила ему все новости. Договорились встретиться в четыре в одном из русских магазинов. Я сказала, что нам следует пойти к старому хазрату, объяснить ему положение и попросить быть нашим сватом.

      – Как же тебя отпустили,  –  спросила я,  –  ведь срок службы ещё не истёк?

      – Всё из-за твоего чак-чака! Ведь тот старик  –  профессор и мой начальник. Гостинец твой так ему понравился, что он и тебя прозвал «Чак-чак». Получив твою телеграмму, я пошёл прямо к нему и всё рассказал. Он отправил меня сюда в командировку.

      Дверь в соседнюю комнату стала открываться, и я быстро повесила трубку.

      Намаз я творила с особым рвением, желая отблагодарить Аллаха за то, что он вовремя доставил ко мне моего джигита. После намаза принялась читать Коран, продолжала читать и после того, как принесли самовар. Мама подходила к моей двери несколько раз, но не решалась прервать моё благочестивое занятие. Окончательно успокоившись, я вышла к чаю. И отец, и мама были очень ласковы со мной, вообразив, что я настроена ехать в Орск.

      – Если есть у вас в чём-то нужда, идите в магазин и выберите всё, что нужно. Поступил новый товар,  –  предложил он.

      – А что, и пойдём!  –  весело сказала мама.

      Я же заявила, что хотела бы повидаться со своей абыстай, наставницей.

      Отец и мама в два голоса с большой готовностью воскликнули:

      – Иди, иди! На лошади поезжай!

      А мама добавила:

      – Отнеси ей в подарок отрез на платье.

      Я тянула время, чтобы ровно в четыре быть в условленном месте. Джигит стоял у прилавка в углу магазина и выбирал какие-то платки. Увидев меня, поспешил навстречу. Я готова была броситься ему в объятия и с трудом сдержала себя. Забрав покупки, сели в повозку и поехали в сторону кладбища. Там мы могли спокойно обсудить наше положение. Говорили долго, условились обо всём, стараясь предвидеть