Русский город Севастополь. Книга третья. Сергей Анатольевич Шаповалов

защищать православную веру.

      Павла с сапёрами отправили в Алексопольский полк. Подъехали в расположение, когда батальоны выстроились прямо в заснеженном поле на вечерний молебен. Генерал Хрулёв показался на своей казацкой лошади. Сорвал папаху и громко поздоровался:

      – Молодцы алексопольцы!

      – Здравие желаем!– гаркнули батальоны.

      – Надо, ребята, завтра взять Евпаторию. Царь-батюшка на вас надеется. И я верю, что охулки на руки не положим.

      – Рады стараться! – ответили батальоны.

      Солдатам приказали заготовить жгуты соломы для поджога города. Мастеровые принялись сколачивать лестницы из длинных жердей.

      Павел доложил о себе командиру полка, генерал-майору фон Буссау, маленькому круглолицему немцу. У генерала одно плечо было ниже другого. Голова немного набок. Павел слышал, что он контужен в спину, из-за этого одно плечо генерала всегда опущено.

      – Прапорщика Зарубаева вам надо найти, – сказал ему генерал Буссау. – Он командует карабинерной ротой. Я отдам ему первый батальон. Вам нужно будет подготовить ложементы для стрелков и орудийной прислуги. Батареи поставим, как можно ближе к городу.

      Прапорщик Зарубаев оказался уже не молодой, крепкий, с рябым широким лицом и жёсткими рыжеватыми усами. Он вылез из старой открытой пролётки. Пожал руки офицерам.

      – Рад знакомству, господа, – пробасил прапорщик. – В вашем распоряжении.

      – Так, я отъеду в обоз, ваше благородие? – спросил у него кучер, молодой солдат, видать только из рекрутов. Выражение лица глуповатое, растерянное.

      – Езжай, Иван. Для лошадок овса найди. Они от сена уже отощали. Ноги еле волокут.

      – Ой, ваше благородие, – вдруг всплакнул кучер. – Прощевайте! Уж не увидимся более.

      – Чего ты причитаешь, как старуха на паперти? – удивился Прапорщик.

      – Так давеча во сне я видел, что мазал повозку, да подоска отломилась.

      – И что с того?

      – Да то, ваше благородие, что вы не вернётесь. Убьют вас.

      – Ой, Иван, езжай к чертям! – прикрикнул на кучера прапорщик. – Без тебя тошно, так ты тут ещё ныть вздумал, дурак! – И обратился к офицерам. – Не обращайте внимания, господа. Ванька мой из староверов. Набожный, как согрешивший поп. Всё ему какая-то ерунда снится. Под Дебичином не убили, под Силистрией даже не ранили, авось и тут выживу.

      Зарубаев выстроил батальон ротными колоннами и двинул вперёд. Опустилась непроглядная холодная ночь. Шли тихо. Приказано не говорить, не звякать оружием, не кашлять и не сморкаться.

      – Всадники, – предупредили из цепи стрелков, идущих впереди.

      Подъехало несколько верховых.

      – Кто идёт? – спросил один из всадников.

      – Первый батальон Алексопольского, – ответил Зарубаев. – А вы кто?

      – Князь Урусов.

      – Здравие желаю, ваша светлость, – обрадовался Зубарев. – Выдвигаемся на позицию.

      – Вы не туда идёте, – сказал князь. – Видите, вон тот огонёк в море? Это неприятельский корабль в порту. Держите его за