Русский город Севастополь. Книга третья. Сергей Анатольевич Шаповалов

меня за две недели. Видите, я вам объяснил, в чём заключалась моя миссия: заманить лучшие армии мира на этот покинутый богом клочок земли и удерживать, пока не истощатся кошельки их хозяев.

      – Но сколько продлиться война?

      – Недолго. Не забывайте, что мы воюем не с монархиями, не с государствами, а с кошельками. И как только владельцы этих кошельков убедятся, что данное предприятие приносит невосполнимые убытки, а перспективы невыгодны, я вас уверяю, – войне сразу настанет конец.

      – Так ли это? – усомнился Тотлебен.

      – Поставьте себя на место рачительного хозяина. Подсчитайте убытки, и прикиньте прибыль. Я вам подскажу кое-какие цифры. Перевозка морем из английского порта одного солдата, предположим, в Австралию – в другой конец света, стоит порядка сорока пяти – пятидесяти фунтов стерлингов; сюда, в Крым – обходится более двадцати пяти. Но сравните путь до Сиднея и до Балаклавы: раза в три короче. Ядро отлитое в Англии доставить к Севастополю стоит в восемьдесят раз дороже, чем к Кронштадту. При каких условиях вы бы ввязались в эту авантюру? Да только в том случае, если она принесёт колоссальную прибыль. Деньги! Я повторяю вам: на войну нужны огромные средства. Но эти средства должны потом окупиться. А мы с вами сделали всё, чтобы они не окупились.

      – С их кошельками понятно. А мы? У нас у самих скоро закончатся средства?

      – А наш капитал – это солдаты. Другого у нас нет, – с сожалением развёл руками Меньшиков. – Наш солдат голодный, в рваной шинельке, в стоптанных сапогах. Но пока он жив – он непобедим. И стойкость его не измеришь никакой монетой.

      – Сколько же нам ещё предстоит держаться? Как понять, что скоро всё закончится?

      – Пока не будет взят Карс, – уверенно ответил Меньшиков. – Как только возникнет угроза удара на Константинополь со стороны Кавказа, война окончательно потеряет смысл. Не думайте, что я озвучиваю фантазии, в которые хочу верить. У меня повсюду свои люди. Даже среди высших чинов турецкой армии.

      – Но почему вы не хотите дождаться конца здесь? Я прекрасно знаю князя Горчакова. Он не выдержит. Он сдаст Севастополь.

      – Невозможно мне здесь остаться. Я получаю тревожные письма из Петербурга. Краббе пишет, что у меня в столице появилось много противников: Нессельроде, Киселёв, Ливен и прочие; к ним присоединился военный министр. Многие офицеры нынче приезжают в Севастополь не воевать, а побыв, получить награды – и вновь в Петербург хвастаться орденами. С такими я обхожусь жёстко и немедля отсылаю обратно. Так они прбывают в Петербург и поносят меня последними словами. Придумывают небылицы. Ден и Попов распустили сплетни по всем салонам, что я не умею обращаться с войсками. Передо мной враг замёрзший, голодный и ни на что не способный, а я не могу его взять голыми руками. Старый дурень Паскевич требует, собрать комиссию для расследования моих преступных действий. Вот так-то. Опасаюсь, чтобы эти полудурки не развязали какой-нибудь новой военной компании. Им же из Петербурга виднее. Один неверный шаг